Патриарх Иов писал, что Лжедмитрий явился кознями «Жигимонта Литовского», который намерен «разорить в Российском государстве православные церкви и построить костелы латинсдие, и лютерские, и жидовские». Уже зная московитов, читатель не удивится, что Иов приписывает Сигизмунду желание построить неведомые и удивительные «костелы жидовские». Все «неправедное» ведь сливалось воедино, не требовало разделения. Будь Иов немного покультурнее, он мог бы приписать «Жигомонту» и строительство храмов-пирамид для поклонения мексиканскому богу Вицлипуцли. Что делать! По узости кругозора и серости небогатого ума Иов и не слыхивал о существовании такого экзотического божества.
Другое дело, что у современного россиянина все же появляется иногда некоторая неловкость за предков… За некоторых предков. За часть.
Заодно и объявили «самозванца» Гришкой Отрепьевым, отлучили от Церкви и прокляли. Связать «самозванца» с такой редкой гнидой, как Отрепьев, само по себе было неплохой затеей — мало кто пошел бы за Отрепьевым. Только вот незадача, Гришка-то был лет на восемнадцать-двадцать старше Дмитрия, и видели их несколько раз одновременно: вон Дмитрий, а вон там, в обозе, — беглый поп-расстрига Гришка. Сторонники Дмитрия вообще охотно показывали Отрепьева.
В результате народ стал говорить, что «прокляли Отрепьева — и бес с ним, а царевич-то настоящий…».
Агония Бориса Годунова у Пушкина выглядит очень красиво, что и говорить. Весьма, знаете ли, благородные, хотя и запоздалые, раскаяния, все эти ставшие классикой «мальчики кровавые в глазах». Очень царственная кончина получается в театре: сплошное сияние сусального золота, разноцветные тряпочки, красивое пение.
В реальности Борис Годунов буквально не знал, что делать. Кинулся он к Марии Нагой с вопросами: мол, жив ее сын или нет? Трудно было придумать более идиотский вопрос, и Борис, что называется, «нарвался»: Мария Нагая честно ответила, что не знает. Как это не знает?! А так. Говорили ей люди, что сына ее увезли из страны, а вместо него зарезали «попова сына». Кто говорил такое?! Да они померли все…
Назовем вещи своими именами: Мария Нагая полностью подтвердила самые черные страхи царя Бориса. Самое страшное, что может представить себе любой узурпатор, захвативший трон обманом или силой, что на него, восстав из гроба, идет настоящий наследник.
Борис призвал тех, кто в свое время вел следствие о гибели царевича Дмитрия: Богдана Вельского и Василия Шуйского. Честно округлив глаза, Шуйский даже целовал крест в том, что настоящий Дмитрий мертв, но… Верили ли ему? Если да, то многие ли?