— Я прежде всего знаю, что у тебя есть жена и дочь! А тебе приятнее напиться, чем провести с нами хотя бы один вечер! — кричала Сара.
Джо показалось, что ее голос непостижимым образом проник в его голову и бьется там назойливой мухой.
— Замолчи, дура, — медленно сказал он и уронил сигарету.
Сара подняла сигарету и швырнула ее в окно.
— Идиот, ты сожжешь дом! Ну конечно, тебе же на все наплевать! Ты был бы рад, если бы мы с Дерен исчезли! А лучше бы умерли!
— Сара, прекрати, — Джо почувствовал, что в нем начинает закипать ярость.
Почему она говорит такие вещи? И таким голосом? Каждое слово Сары билось в голове Джо уже не как муха, а как пуля, призванная ранить его, сделать ему больно, убить.
— Я не прекращу! Мне осточертело то, что ты говоришь! Мне надоело постоянно слышать: «ты ничего не знаешь!», «ты ничего не понимаешь», «дура»! Именно что дура, могла бы давно с тобой развестись и жить припеваючи! А от тебя толку никакого, если бы мы еще жили нормально, а то и денег нет за дом платить, и ты идиот!
Джо увидел вспышку ненависти в ее глазах и понял, что тоже ненавидит ее.
— Тварь! — процедил он сквозь зубы и наотмашь ударил Сару по щеке.
Она отпрянула назад и схватилась за щеку. Широко раскрытые, недоуменные глаза наполнились слезами.
— И запомни, пожалуйста, — никогда не разговаривай со мной так, — Джо зажег новую сигарету.
…И вот после этого она сказала: «А ты и вправду ублюдок». Не надо было ее бить. Она так ничего и не поняла.
Джо поморщился: жизнь — это полное дерьмо. Ни одного хорошего воспоминания, сплошная дрянь в голову лезет. И хватит прошлое теребить, пора уходить и заниматься своим делом. Пусть у тебя, Джо Ханбек, все в этой жизни не так, пусть душа твоя изодрана в клочки — но есть люди, которых ты будешь спасать; душу их ты спасти не сможешь, да и не твое это дело. Ты будешь спасать их жизнь, а моральными проблемами пусть занимаются священники и психоаналитики.
Сара спустилась вниз, на ходу припудривая заплаканное лицо. Она села напротив Джо и хрипло спросила:
— Ты разговаривал с полицией?
— Ты же видела, — ответил Джо.
— И… что ты им сказал?
Боится. Боится, как бы я не запятнал ее доброе имя. Чтобы соседи языками не трепали. А мне плевать на ее доброе имя, как ей плевать на мое! Вот только неохота таскаться в участок и отвечать на кретинские вопросы: «Когда вы в последний раз были дома?», «Имели ли вы с вашей женой сексуальные контакты?»
— Я сказал им, — размеренно произнес Джо, — что Майк Меджус, будучи моим знакомым и коллегой, заехал ко мне, чтобы дать адрес женщины, за которой мне надо будет наблюдать.