Едва справившись с верхними пуговицами, прижав рукой оставшуюся часть полочки к телу, дабы не светить перед почтальоном голым телом, Женя в панике открыла дверь. 'Мама, мама' — стучало в голове. Женька могла злиться на мать сколько угодно, могла обижаться и ненавидеть, могла ревновать к маленькой Изабелле, более счастливой сопернице за драгоценное материно внимание, но все равно страх за мать, за ее счастье, за совсем еще крошечную сестричку доводил до сумасшествия…
Однако на пороге увидела не почтальона. И сама не поняла — радоваться за мать, или плакать за собственную судьбу.
— Здравствуй, Женя. Я пройду. Ты не возражаешь?
Женя опешила. Не ждала. Не только не ждала, даже боялась его прихода, потому что пообещала и Городинскому, и самой себе: если придет, она обязана будет помочь Диме, не придет — какой с нее спрос? И тут — вот он, живой-невредимый, собственной персоной. Зимин. Страшный человек. На ее пороге.
Зимин не стал дожидаться ее приглашения. Чуть отодвинув хозяйку с дороги, чтоб не мешала, прошел в квартиру и по-хозяйски закрыл за собою дверь, пытаясь производить по возможности меньше шума. Не стал задерживаться в маленьком коридорчике, сразу отправился в комнату. А Женя так и осталась стоять у входной двери. Не было сил пройти в комнату, не было сил взглянуть в наглые требовательные глаза гостя. Только пальцы нервно дергали пуговицы халата, застегивая петли до конца, до самой последней, до самой нижней. Как будто застегнутый наглухо халат мог защитить ее от чужих хищных рук…
— Ну что же ты? — нетерпеливо спросил Зимин. — Разве так встречают дорогих гостей?
Женя на одеревеневших ногах подошла к двери, ведущей в комнату, оперлась на косяк, ответила едва слышно:
— Так то ж дорогих…
Зимин усмехнулся:
— А! Понял, не дурак. Намекаешь, чтоб уматывал? Если ты настаиваешь, я могу и уйти.
Сказал вроде шутя, однако Женя услышала в его голосе угрозу. И ведь правда уйдет. И вот тогда-то уж точно начнет шантажировать Диму. С одной стороны так хотелось, чтобы он ушел, чтобы никогда больше не видеть его отвратительного усмехающегося взгляда, чтобы навеки забыть о самом существовании страшного человека Зимина. И на всякий случай его сестры, неплохой, казалось бы, девчонки Кати.
С другой… А как же Дима? Он ведь так на нее надеется… У него ведь и в самом деле будут огромные неприятности, Зимин ведь ему их гарантировал. Шантаж… Что может быть страшнее шантажа?! Только сам шантажист. В данном случае Зимин. И именно от него теперь зависело Димино будущее. И пусть даже они с Димой никогда не будут вместе, разве от этого Женю меньше волнувало его благополучие?