Свадьбу отыграли пышную. Чтоб не ударить в грязь лицом, пригласили гостей сто шестьдесят человек. И неважно, что половину из них сами хозяева почти не знали. Зато широко, зато с размахом! И пусть, разгулявшись не на шутку, гости передрались друг с другом, зато на дольше запомнят знаменательное событие.
Веселились и Сима с Таней. Таня была свидетельницей, Сима сидела рядом с ней. От ухажеров отбою не было — жених пригласил чуть не всех докеров порта. Да только, в отличие от невзыскательной Луизы, Тане с Симой малограмотные кавалеры не нравились. Привыкли девчонки, понимаешь, в своих институтах-университетах к образованным и целеустремленным парням, никак им теперь не угодишь с женихами!
Особенно старался свидетель. Уж он и так, и этак перед Таней крутился, не упуская возможности лишний раз привлечь к себе ее драгоценное внимание. И понять его легко — Таня выглядела совершенно сногсшибательно в новом, специально к торжественному дню сшитом платье, с затейливо уложенными волосами. Коротенькая объемная невеста в безвкусном белом платье, с карикатурно наложенным макияжем на фоне свидетельницы выглядела золушкой при принцессе.
Веселились, впрочем, не все. Тетя Роза, мать невесты, в разгар свадебного банкета вмиг растеряла всю переполнявшую ее радость. Гера, подлец неловкий, зацепил клешней один из четырех дорогущих хрустальных фужеров, любовно принесенных матерью из дома для молодоженов и свидетелей. Сердце матери обливалось кровью: хрусталь, золото, бриллианты — вот, на ее взгляд, три составляющих успешной жизни. Вот что больше всего она любила, после, разумеется, дражайшей дочери. Муж по семейной иерархии шел лишь вслед за вышеуказанными сокровищами.
В понедельник Таня пришла в институт усталая, разбитая, с невыносимой головной болью. Два дня гуляли с утра до вечера. От количества выпитого шампанского под глазами залегли тени. Не хотелось учиться, не хотелось даже жить. Сейчас бы в постельку, да вылежаться пару деньков в полной тишине и абсолютном покое. И пить. Много-много холодного лимонада…
Таня подошла к фонтанчику. За неимением лимонада хотя бы простой холодненькой водички напиться… Когда, утолив жажду, разогнула спину, перед ней стоял лоснящийся Дрибница. От его вида Тане стало еще хуже.
— Здравствуй, Таня! Как погуляла?
— Не видишь, что ли, — у Тани не было физических сил скрывать раздражение. — Хорошо погуляли. Только мне теперь неделю плохо будет.
— Бедненькая, сочувствую. Ну ничего, это скоро пройдет. Давай вечером в кино сходим?
Таня представила, как в ее нынешнем состоянии она пойдет с Вовкой в кино, и ее чуть не стошнило: