Лешка возразил:
— Ну нет, "когда-нибудь" — слишком растяжимое понятие. Я требую определенности. Например, меня устроило бы вот такое толкование этого слова — после подачи заявления в загс, а? Вообще-то я готов и раньше, но на официальной регистрации наших отношений настаиваю. Причем в ближайшее время. Ты у меня человечек крайне ненадежный, у тебя семь пятниц на неделе, поэтому будет лучше, если мы сделаем это немедленно, завтра же.
Танины бровки вновь птицей вспорхнули ввысь:
— Ты о чем это? Какой загс?
Теперь удивился Патыч:
— Что значит "о чем"? Я, между прочим, жениться на тебе пришел. А ты говоришь "какой загс". Мы жениться будем или как?
Таня сладенько улыбнулась. От этой улыбки Лешке стало плохо — слишком сладко, скорее, даже приторно — ничего хорошего такая улыбка не предвещала.
— Лешенька, насколько я помню, ты пришел не просить моей руки, а требовать. Даже угрожал, что на другой женишься. Значит, есть на ком. Так что совет да любовь. Не буду препятствовать твоему счастью.
Патыч подскочил от этих слов. Вновь кинулся с поцелуями:
— Что ты, родная моя, я пошутил. Что ты, девочка моя, о чем ты говоришь?! Как же я могу жениться на ком-то кроме тебя? Не балуйся, детка, перестань меня мучить…
Таня резко прервала его причитания, вырвавшись из цепких объятий и отойдя в другой конец комнаты:
— Хватит причитать. Ты пришел пугать меня женитьбой — вот и женись. Думал — испугал, потому и отдалась тебе? Не испугал. А отдалась, потому что захотела. Надоело носиться со своей девственностью, а тут ты под руку подвернулся. Это действительно было неплохо, со временем я бы, пожалуй, с удовольствием повторила сегодняшний опыт, но замуж за тебя я никогда не собиралась. И не зови больше, все равно не пойду. Если есть на ком жениться — женись. Обижаться не собираюсь. Больше того, не буду возражать против редких свиданий. Как ни крути, а ты мне действительно довольно дорог. И, чего уж там, мне хорошо с тобой. И раньше хорошо было, а сегодня ты открыл мне другой мир. Я благодарна, что ты все сделал красиво, ты был очень ласков. Ты знаешь, Лёш, я тебя наверное даже люблю. Только люблю не так, как ты хотел бы. И все-таки люблю. А потому не хочу, чтобы ты обижался…
Алексей сидел ни живой, ни мертвый. Одна мысль пульсировала во всем теле: "Она опять сорвалась с крючка! Она не выйдет за меня замуж!"
Таня, словно поняв, что перегнула палку, подошла к нему, присела рядышком, положила голову на его плечо. Помолчала. Молчал и Патыч. Тане вдруг стало так жалко его, даже сердце немножко защемило. Поддавшись порыву, она прижалась к его обнаженному торсу, осыпала поцелуями шею, стала опускаться ниже: