Патыч ушел и не появлялся. А Таня не могла понять, какие чувства испытывает по этому поводу. Наверное, она все же сожалела о его уходе. После того, как Лёшка открыл ей что-то новое, непознанное, целую вселенную, она, пожалуй, даже тосковала по нему. Скучала по его рукам, губам, ласкам. Что ни говори, а никто до сих пор не смог подарить ей таких ощущений, никому, кроме Лёши, не удалось раскрыть ее, открыть для нее мир чувственной любви. Платоническая любовь ей наскучила. Давно уже хотелось чего-то большего, запретного, а оттого еще более желанного. Конечно, мечталось, что выйдет она замуж за принца на белом Мерседесе и именно он откроет ей тот волшебный, сказочный мир. Взрослый мир. Но принц потерялся где-то во вселенских просторах, заблудился и никак не может отыскать дорогу к заждавшейся Тане. А вместо принца столько лет уж рядом крутятся Дрибница с Патычем, покоя не дают. И если Дрибница все это время вызывал в Тане однозначно негативные чувства, то с Патычем не все было так очевидно.
Ах, будь Лёшка хоть чуточку более воспитан, образован, интеллигентен, именно он и оказался бы тем самым принцем. Пусть без белого Мерседеса, но все-таки принцем. ЕЁ принцем! Но отсутствие элементарного воспитания и вопиющая безграмотность никоим образом не позволяли Тане видеть его в этой ипостаси. И до безумия обидно и нелепо, что именно его волшебные руки, только его замечательные губы могли дарить ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Ведь только Лёшка мог как-то совершенно по-особенному почти незаметно провести самыми кончиками пальцев вдоль Таниного позвоночника и одним этим прикосновением свести ее с ума, повергнуть в пучину чувственного удовольствия. Теперь Таня удивлялась, как же она могла так долго сопротивляться его рукам, отказывать самой себе в удовольствии утонуть в его ласках. Ведь еще будучи тринадцатилетней девчушкой, уже таяла от того, чему и названия еще не знала. Ведь как ей всегда хотелось, чтобы его руки не отрывались от ее тела, чтобы он продолжал ласкать ее, несмотря на ее же возражения. Ей всегда так хотелось узнать: а что же там, за гранью? Теперь, наконец, она узнала это. Узнала и сильно пожалела. Нет, не о том, что позволила-таки Лёшке путешествие за границу дозволенного. Об этом-то как раз она уже никогда не пожалеет! А вот как глупо было почти шесть лет мучить и Лёшку и себя, лишая такого восхитительного удовольствия. А впрочем, нет, не стоит ни о чем жалеть. Тогда она была еще слишком мала для подобных "взрослых" игр. Нет, она все сделала правильно. И тогда, и сейчас. Пожалуй, именно теперь пришел тот миг, когда она готова не только физически, но и морально окунуться во взрослую жизнь. И как хорошо, что Патыч дождался ее, что у него хватило терпения ждать ее столько лет! Ведь вряд ли она позволила бы сделать это кому-либо другому. Нет, первенства заслуживал только Лёшка. Никому кроме него она не смогла бы так довериться, вверить собственное тело в его поистине золотые руки. И ей очень хотелось, чтобы он узнал об этих ее мыслях. Чтобы понял, какие чувства Таня испытывает к нему. Но как это объяснить? Как сказать, что он ей безумно дорог и на самом деле любим? Да, любим, но не так любим, чтобы выйти за него замуж, а потом всю жизнь не простить ему своей загубленной жизни. А любим так, чтобы всегда, всю жизнь быть рядом в трудную минуту, всегда иметь такую опору, тихую гавань. Ведь и по сегодняшний день Лешка был для нее все тем же опорным столбом, на который опиралась ее жизнь. Убери этот столб — и вся ее жизнь полетит к чертовой бабушке.