- Ничего не понимаю, - сказал он наконец. - Тут же перерасходовано чуть ли не семьсот фунтов!
Бросив взгляд на лицо Босини, он быстро добавил:
- Надо быть потверже с этим народом, сдерживайте их. Если не присматривать, они будут драть без всякого стеснения. Сбрасывайте на круг процентов десять. Я не буду возражать, если вы перерасходуете какую-нибудь сотню фунтов!
Босини покачал головой.
- Я сократил все, что мог, до последнего фартинга!
Сомс раздраженно толкнул стол, так что все счета разлетелись по земле.
- Ну, знаете, - взволнованно сказал он, - натворили вы дел!
- Я вам сто раз говорил, - резко ответил архитектор, - что расходы сверх сметы неизбежны. Я же предупреждал вас об этом!
- Знаю, - буркнул Сомс, - и я бы не стал спорить из-за каких-нибудь десяти фунтов. Но кто мог предположить, что ваше "сверх сметы" вырастет в семь сотен?
Это далеко не пустяковое столкновение обострялось характерными особенностями их обоих. Увлечение своей идеей, образом дома, который он создал и мысленно видел осуществленным, заставляло Босини нервничать при мысли, что его остановят на середине работы или заставят пойти на компромисс; не менее искреннее и горячее желание Сомса получить за свои деньги все самое лучшее лишало его способности понять, почему вещи стоимостью в тринадцать шиллингов нельзя купить за двенадцать.
- Не надо мне было связываться с вашим домом, - сказал вдруг Босини. - Вы не даете мне ни минуты покоя. Вам хочется получить за свои деньги ровно вдвое больше, чем получил бы на вашем месте другой, а теперь, когда я выстроил вам дом, равного которому не будет во всем графстве, вы отказываетесь платить за него. Если вам хочется расторгнуть договор, я найду средства покрыть перерасход, но будь я проклят, если хоть пальцем шевельну для вашего дома!
Сомс взял себя в руки. Зная, что у Боснии нет денег, он счел его угрозу нелепой. Кроме того, он понимал, что постройка дома, захватившая его целиком, оттянется на неопределенное время и как раз в тот критический момент, когда личное наблюдение архитектора решает все дело. Уж не говоря о том, что надо подумать и об Ирэн! Она очень странно держится последнее время. Сомс был убежден, что Ирэн примирилась с мыслью о новом Доме только из расположения к Боснии. Не стоит идти на открытую ссору с ней.
- Вы напрасно злитесь, - сказал он. - Уж если я как-то мирюсь с этим, то вам нечего выходить из себя. Я только хотел сказать, что, раз вы называете мне определенную сумму, я хочу... я хочу наконец составить себе ясную картину.