Молча стоит он рядом с ними, встревоженный их молчанием! Очень странно, очень подозрительно!
Потом назад, словно виноватый, через рощицу, назад к вырубке, все еще молча, среди пения птиц, не затихавших ни на минуту, среди буйных запахов... гм! чем это пахнет? Похоже на ту травку, которую кладут в... Нажал к стволу, лежавшему поперек тропинки.
А потом дух Суизина - невидимый, тревожный - носится, стараясь прошуметь крыльями у них над головой, видит, как она встает на упавшее дерево, ее прекрасное тело чуть покачивается, она улыбается молодому человеку, а он смотрит на нее странными, сияющими глазами; вот она скользит а! падает ему на грудь - а-ах! ее мягкое теплое тело в его объятиях, лицо прячется от его губ; поцелуй; она отпрянула назад; возглас: "Вы же знаете, я люблю вас!" Она знает - вот как? Любовь! Ха!
Суизин проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым. Во рту неприятный вкус. Где это он?
Ах черт! Заснул!
Ему снился какой-то новый суп, пахнувший мятой.
Где эти двое? Куда они забрались? Левая нога у него затекла.
- Адольф!
Этого бездельника тоже нет; бездельник спит где-нибудь!
Он вытянулся во весь рост, квадратный, массивный в меховом пальто, тревожно посмотрел вниз, на поле, и вскоре увидел их.
Ирэн шла впереди; этот молодчик - как его прозвали? "пират"? - с унылым видом плелся сзади: ему, должно быть, здорово влетело. Поделом! Нечего было таскать ее бог знает куда, чтобы посмотреть на дом! На любой дом лучше всего смотреть с лужайки.
Они заметили его. Он поднял руку и судорожно замахал им. Но они остановились. Зачем остановились? О чем они говорят, говорят без конца? Вот опять пошли. Она, должно быть, отчитывает его, у Суиэина нет на этот счет никаких сомнений: за такой дом следует отчитать - экая уродина, он таких домов и не видывал.
Суизин воззрился на их лица белесыми неподвижными глазами. У этого молодчика очень странный вид!
- Ничего хорошего у вас не получится! - брюзгливо сказал он, показывая на дом. - Слишком новомодно!
Босини посмотрел на Суизина, как будто не слыша его слов. И Суизин впоследствии описал его тете Эстер так: "Экстравагантная личность! Весьма странная манера смотреть на своего собеседника... Корявый субъект!"
Что дало ему повод к таким психологическим прозрениям, Суизин не сказал; возможно, виной тому были крутой лоб, выдающиеся скулы и подбородок Босини или какое-то голодное выражение его лица, что в корне расходилось с представлением Суизина о той спокойной сытости, которая является неотъемлемым качеством истого джентльмена.