– Нож должен быть смычком в ваших руках, – повторял ученый. – Мы сотканы из слишком деликатного материала, этого нельзя забывать. Рассечете ли вы нерв, размозжите ли его или растянете – ответ организма в каждом случае будет другой.
Былая аккуратность студента и прозектора с течением времени не изменилась. По-прежнему пылко звучит его речь, когда он коснется любимого дела. В семье, как и прежде, регистрируются удачи и неудачи ученого. События получают свой отклик в клинике, в домашнем кругу.
– Ну и операция была сегодня у меня…
Затем следует подробный анализ, широко разъясняемый мимикой и жестикуляцией. К этой особенности ученого привыкли давно. Студента не удивит, если профессор остановит его среди улицы и запросто скажет ему: «Подумайте, какая досада! Когда я читал лекцию вашему курсу, не было нужного материала: ни прободной язвы, ни ущемленной грыжи. Теперь, как назло, этого добра сколько угодно».
По-прежнему тяжело переживает он свои неудачи. В трудные минуты, особенно после операции, кажущейся ему неудачной, он будет долго размышлять, мысленно перебирать каждый сделанный шаг или поспешит скорей уснуть, чтобы на время забыться, пока решается судьба больного.
Не изменился Вишневский и в другом: мысль погрязнуть в повседневной работе, сузить свой мир, стать ремесленником все еще пугала его.
– Всего пуще бойтесь, – горячо убеждал он студентов, – застрять на распутье или ограничить свои знания тем, что сделано другими до вас.
Науку он по-прежнему постигает глазами, не доверяя начетчикам и их мудрствованиям.
– Следите за каждым моим движением, – призывает профессор студентов, – как я беру скальпель и шприц, как и куда я их кладу. Уметь видеть и замечать – величайшее искусство хирурга.
Профессор оставался верным себе: он все превращал в зрелище. Во время его лекций в аудитории появлялись рисунки, графическое объяснение операций. В зал, где испокон веков звучала лишь профессорская речь, вкатывались койки, являлись сестры и санитары. Лекция превращалась в практические занятия. Вот перед аудиторией больной с вывихом правой руки. Короткий анатомический анализ, демонстрация рисунка – и лектор переходит к делу. Несколько уверенных движений, слышится хруст – и сустав вправлен. Восхищенные студенты отвечают профессору рукоплесканиями… Он приводит им больного, страдающего язвой желудка, и демонстрирует на нем внешние симптомы болезни. Две недели спустя больной снова здесь. Не угодно ли студентам еще раз приглядеться? Внешние симптомы исчезли, человек решительно переменился. Вот, кстати, и виновник несчастья – кусочек изъеденной ткани, вырезанный из желудка больного…