— У кого, кроме вас, были ключи от двери из магазина в коридор? — спросил Фрейман.
— Только у хозяина.
— Вы кому-нибудь свои ключи после отъезда Богоявленского давали?
— Нет.
— А где вы их храните?
Приказчик вытащил из-за пазухи шнурок с нательным серебряным крестиком — рядом с крестиком на шнурке болтались три ключа.
— Вот этот от магазина, этот от конторки, а вот этот от двери на хозяйскую половину…
— В магазине что-нибудь украдено?
— Нет.
— Вы в этом уверены?
— А как же?
— Пройти сюда можно только через магазин?
— Нет, через двор тоже. Николай Алексеевич всегда ходом через двор пользовались…
Фрейман в сопровождении приказчика прошел по коридору к двери, выходящей во двор. Она тоже оказалась взломанной…
— И тут и там отжим, — сказал Мотылев, рассматривая следы на переднем бруске обвязки двери и на дверной коробке вокруг массивного врезного замка. — А над сейфом шведским ключом поработали… Вы, папаша, покуда в магазин идите. Потом мы вас позовем.
Приказчик вышел.
— «Цветное» дело, а? Симуляция ограбления. Я это сразу понял!
— Ясновидец, — буркнул Фрейман, для которого все это тоже оказалось сюрпризом. — Пошли в комнаты.
Фрейман начал осмотр кабинета. Одновременно он диктовал Мотылеву протокол осмотра: «…Входная дверь из коридора в квартиру гражданина Богоявленского деревянная, одностворчатая, с двумя филенками, открывается в сторону коридора… Замок врезной, прикреплен четырьмя шурупами… На раме двери, ниже замка, обнаружены два вдавленных следа прямоугольной формы. На поверхности ригеля замка ясно видны царапины, расположенные параллельно продольной оси ригеля и по отношению друг к другу…»
Мотылев дописал очередную фразу:
— Давай дальше. Ну чего ты?
Ответа не последовало. Он поднял глаза от протокола. Его напарник держал в руках какой-то предмет. Это был всего-навсего маленький спресованный кусочек засохшей глины. Обычный, ничем не примечательный ошметок грязи, но на нем отпечаталась часть подошвы ботинка с буквой А. Ботинки фирмы «Анемир»… Такие ботинки были на убийце Богоявленского.
— Давай диктуй.
Фрейман осторожно положил кусочек глины на лакированную поверхность столика и сказал:
— Перекур. Кажется, теперь мы имеем на это право.
— Перекур так перекур, — охотно согласился Мотылев. Он подбросил вверх папироску, поймал ее зубами и закурил.— Старика сейчас будем брать?
— Нет, позднее.
— Когда?
— Тогда, гладиолус, когда тебя назначат начальником Московского уголовного розыска, — ласково сказал Фрейман и подмигнул висящей на стене иконе, в нижней части которой крупным корявым почерком было написано: «День ангела! Не убоимся страха. Смело говори истину. Бог научит.