— Вы и сейчас против ареста? — спросил он.
— Прежде чем взять Явича-Юрченко под стражу, следует провести амбулаторную психиатрическую экспертизу и внести ясность в некоторые пункты признания. Он очень многое смазал. В протоколе есть логические неувязки.
— Вы хотите присутствовать при допросе? — поставил точку над i Эрлих.
— Конечно, — подтвердил я. — Надеюсь, мое участие облегчит вам решение этой задачи.
— Я тоже На это надеюсь.
— Явич-Юрченко сейчас дома?
— Видимо.
Я вызвал Галю, которая в тот день в основном была занята тем, что обзванивала всех знакомых («Читала статью «Мужество»? Нет? И разговаривать с тобой не хочу…»), и попросил ее пригласить ко мне Явича-Юрченко.
— Лучше, если бы за ним кто-нибудь подъехал, — сказал Эрлих. Галя вопросительно посмотрела на меня.
— Да, пусть за ним поедут.
Галя не любила Эрлиха и явно была недовольна тем, что я согласился с «карманным мужчиной». Демонстративно не замечая его, она официально сказала:
— Слушаюсь, Александр Семенович, — и, не выдержав до конца роли идеальной секретарши, энергично захлопнула за собой дверь.
Эрлих едва заметно усмехнулся: он считал себя полностью подготовленным к предстоящему экзамену.
— Итак, вопросы, которые следует уточнить…
Эрлих достал из портфеля блокнот, карандаш и изобразил внимание:
— Слушаю, Александр Семенович.
— Первое, — сказал я. — Откуда Явич-Юрченко узнал адрес дачи Шамрая?
— Ну, о дачном поселке он мог слышать.
— Я говорю не о поселке, в котором, включая деревню, свыше трехсот домов, а о даче Шамрая.
— Понятно.
— Второй вопрос. Следует выяснить, был ли у Явича-Юрченко умысел на убийство пострадавшего.
— Конечно, был. Это отражено в протоколе.
— Тогда возникает сразу три вопроса. Вам известно, что, скрываясь от охранки, Явич-Юрченко был борцом в бродячем цирке, сгибал подковы, ломал пятаки и так далее?
Эрлиху это было известно.
— А то, что при аресте в Ярославле он одному полицейскому вывихнул руку, а другого вышвырнул в окно?
— Нет. Но я знаю, что он физически очень сильный.
— Чудесно. И то, что Явич-Юрченко из нагана попадает на расстоянии пятидесяти метров в лезвие ножа, вы тоже, разумеется, знаете. Поэтому, Август Иванович, нужно выяснить, почему, стремясь убить Шамрая, он дал ему возможность вырваться, трижды стреляя из окна, даже не ранил убегавшего, а заодно — куда могли деваться пули. Ведь их так и не обнаружили!
— Ну, знаете ли, Александр Семенович! — Эрлих выразительно пожал плечами. — Мало ли какие бывают случайности!
— Случайности с пулями?
Эрлих промолчал, что-то пометил в блокноте.
— Дальше, — невозмутимо продолжал я. — В протоколе записано, что Явич-Юрченко хотел похитить документы и именно для этого отправился на дачу. Так?