В кухне он натолкнулся на Ангуса. Тот держал в одной руке кусок холодной пиццы, а в другой — голубую картонную коробку с чем-то для компьютера. С тех пор как Люси подарила ему компьютер на день рождения, Ангус, казалось, больше ни о чем другом и не думал. Компьютер полностью захватил его.
— Я искал, куда бы положить дискеты, — не дожидаясь вопроса, сказал Ангус.
— Почему бы тебе не хранить их у себя в комнате? — спросил Фергус, открывая новую пачку какао.
— Когда я сохраняю файлы для архива на дискетах, я не хочу, чтобы они находились в одном месте с компьютером, с файлами на жестком диске. Ясно? А вдруг в моей комнате будет пожар?
Фергус не понял ничего из сказанного его сыном и для проформы предложил ему чашечку какао. Ангус отрицательно покачал головой, забрался на стул и положил коробку на верхнюю полку буфета, среди приспособлений для приготовления домашнего вина, которыми не пользовались уже лет десять.
— Ангус, ты не знаешь, зачем Манго ходит в пабы?
— Манго? Что ему там делать?! Он даже на моем дне рождения ни стакана не выпил.
— Мне показалось, что я видел сегодня, как он зашел в паб.
— Если он только не анонимный алкоголик. — Дети никогда не успокаивали его и не пытались уменьшить его страхи. — А где тот паб?
— На Руксетер-роуд, возле домов, которые должны снести. Мне не следовало бы об этом говорить с тобой. Это непорядочно по отношению к нему да и к тебе тоже. Уверен, он просто шел домой, только странно, что он выбрал такую дорогу.
— Я бы на твоем месте не беспокоился, папа, — сказал Ангус.
Эти слова Фергус слышал неоднократно. Впрочем, легко так советовать, если это не твои проблемы. Он взял чашку и вернулся в гостиную. Ангус остался в кухне доедать пиццу. Ему было абсолютно ясно, куда ходил Манго. Конечно же, в Убежище, в их секретный дом-явку, который находился в самом центре квартала подписанных под снос домов, между «Гусаком» и Коллингборн-роуд. Скорее всего, он должен там с кем-то встретиться или даже спрятать кого-нибудь от Штерна, весьма вероятно, что и сейчас он все еще там.
Ангуса охватило чувство тревоги за брата, его тревога не походила на переживания отца с его бредовыми идеями, как Манго тайком пробирается в паб за недозволенной пинтой джин-тоника. Ангуса беспокоила жизнь брата вообще. Он когда-нибудь думал еще о чем-нибудь не касающемся Края привидений? Не страдает ли от этого школьная жизнь? Манго еще, конечно, слишком молод, чтобы думать о девочках, но это-то Ангус смог бы понять. А вот того, что у брата нет друзей… В конце концов, его что-нибудь вообще интересует? Хотя… разве эта таинственность вокруг Манго не его, Ангуса, рук дело? Он просто снял с себя груз и переложил на плечи брата. Он научил брата всему, что знал сам, вселил в него шпиономанию, которой не так давно и сам был заражен. Но в пятнадцать лет он перерос свой