— А свободные номера есть? — спросил Самарин.
— О, да.
Ну вот, сейчас произойдет и первый деловой контакт с офицерами немецкой инстанции — все происходит быстрее, чем думалось, ему даже захотелось пойти в соседнее здание не сразу, но он тут же спохватился.
Интендантским начальством оказался совсем молоденький офицер. Он сидел за ломберным столиком и, склонясь к приемнику, слушал музыку. Самарин узнал популярную в Германии песенку «Бель ами». Эту песню среди других. Самарину проигрывали в Москве с пластинки.
Немец дослушал песню до конца и поднял взгляд на Самарина.
— Бель ами, бель ами, а переночевать немцу негде, — сказал Самарин.
— Кто вы такой?
— Коммерсант из Гамбурга. Еду в Ригу. Фюрер и его победоносная армия дарят нам жизненное пространство, надо же его осваивать, — улыбнулся Самарин. — Мне сказали, будто там можно по дешевке закупить нужный немцам товар.
— Какие у вас документы? — протянул руку офицер.
— Обычный аусвайс и разрешение для проезда в Остланд. — Самарин протянул бумажки.
Внимание! Первая проверка документов.
Немец мимолетно глянул на его аусвайс, на разрешение, перевернул аусвайс другой стороной, положил на стол и, вынув из ящика несколько штемпелей, выбрал нужный и пристукнул им по бумаге:
— Когда собираетесь в Ригу?
— Завтра.
— Поезд в семь утра. Можете сесть в вагон для офицеров. Скажете, разрешил лейтенант Реймер.
Самарин взял аусвайс, посмотрел штемпель и вспомнил совет Ивана Николаевича — постараться, чтобы на его документах как можно скорее появились современные немецкие отметины.
В отеле он получил тесную, затхлую комнатушку. Спустился в буфет. Там сидели офицеры, у которых он спрашивал, где отель. Они ему улыбнулись. Он улыбнулся им и сел за соседний столик. Посмотрел, что было на столе у немцев. Ну конечно же, пиво и сосиски. Он заказал это и себе.
Офицеры вели себя шумно, весело, то и дело громко смеялись, но в их веселье была какая-то искусственность, будто они старались свое веселье показать другим. Разговор у них шел о женщинах, и все они издевались над своим рыжеволосым товарищем по имени Пауль.
— Нет, Пауль, ты все-таки расскажи нам, не увиливай, игра стоила свеч?
— Стоила, и я не из тех, кто не умеет песню допеть до конца.
— Песня-то была хорошая?
— Во всяком случае, длинная как ночь.
— Ха-ха-ха!
— А Швейцер уверяет, что видел тебя в тот вечер на почте и ты там, обливаясь слезами, писал письмо мамочке.
— Ха-ха-ха!
— Швейцер спутал меня с кем-то...
— Спутал? Тебя? Это с твоей-то самой рыжей на всю Германию башкой?
— Ха-ха-ха!
Засмеялся и Самарин. Это увидел един из офицеров и подмигнул ему.