Долго еще в коридорах уголовного розыска, вроде как случайно, по другому поводу, раздавалось:
— А теперь Горбатый, я сказал — Горбатый…. на выход…. кулёма…. прилавки караулить… — и вслед незлобивый, неизменно по-детски жизнерадостный, смех сыщиков.
Битиё определяет сознание
Интересная штука философия. Было время, когда Михалыч понятия не имел что за звери такие онтология и гносеология. Казалось бы чепуховина какая-то, пустобрехство. Ан, нет, сама жизнь преподала несколько уроков и наглядно разъяснила ему суть базисных законов философии.
Принял наш Михалыч один из самых запущенных участков в районе. На нем довольно долго не держались участковые и, как в любом деле без руля и без ветрил, на этой территории властвовала не сила власти, но желания отдельных индивидуумов и власть грубой физической силы. И надо сказать, поначалу доставалось Михалычу пахоты — немеряно. Особенно досаждали «кухонные боксеры» — семейные скандалисты.
Урок первый.
Каждый вечер участковый стабильно получал по различным каналам как минимум, в лучшем случае, пару-тройку вызовов на семейные скандалы. В дни получения на заводах и предприятиях аванса и получки (уважаемый читатель, хочу напомнить, что было такое время, когда эти самые аванс и получка выдавались как по расписанию) число семейных скандалов возрастало кратно.
Надо заметить, в свое время жизнь в коммуналках приучила пролетарские семьи не скрывать от соседей семейные неурядицы, ну а если муж с женой расходились во мнении на любой вопрос, то тут было просто необходимо оповестить об этом соседей, устроив грандиозную ссору. Переезд в отдельные квартиры не смог сразу исправить людскую психологию и еще долго соседи с удовольствием, как в театре, наблюдали перипетии чужой семейной жизни.
Со временем Михалыч вывел закономерность: если на семейный скандал никто не вышел, то через пару дней он получал письменное заявление от разгневанной супруги — как так, её чуть не убили, милиция не отреагировала, не защитила от пьяненькой половины, а если бы…, ну и т. п. Надо сказать, что такие заявления разнообразием слов и ситуаций не отличались и были писаны как под копирку. Но легче от этого не становилось, наоборот, заявление — это всегда хуже вызова на скандал. По каждой заяве нужно реагировать, т. е. опрашивать массу людей, собирать объяснения, готовить заключение, писать ответ заявительнице, короче беготни и писанины…, проще сразу пойти и на месте разобраться, как говорится — принять меры, или если еще проще — провести профилактическую беседу.
Однажды дежурный по райотделу майор Веселов, известный прикольщик, оправдывающий свою фамилию, со скорбным выражением лица оповестил Михалыча, что его вызывает судья Дзюбанов, надо приготовиться, т. к. если вызывают судьи, то не миновать крепкой трепки и, может быть, даже представления начальнику на дисциплинарку, вплоть до ареста на гауптвахту.