У его врага была секунда на размышление — добить капитана или попытаться скрыться…
Благоразумие взяло вверх, и неизвестный бросился к ближайшим кустам.
Зажимая рану, Павел со злой радостью отметил, что уйти ему всё же не удалось — понимая, что враг сейчас сделает ноги, Дарин метнул ему вслед свой меч. Конечно же, это было не самое разумное применение данного оружия — но что поделать, метали же на крайний случай тяжёлые боевые топоры и секиры, и ничего…
В общем, семидесятисантиметровый клинок вонзился улепетывающему противнику в спину, сработав ничуть не хуже обычного метательного ножа — сила дварфа плюс вес меча сделали своё дело — кольчуга оказалась пробита.
Глядя на стремительно растекающуюся под телом неизвестного лужу крови, Павел тоскливо подумал, что учитывая ещё один труп можно было смело утверждать — без помощи некромага определить личности нападавших будет невозможно.
* * *
Бургомистра била крупная дрожь, и он даже не пытался это скрыть от остальных. Одна только мысль, что он мог не пережить эту ночь повергала его в настоящий ужас.
Отец Пётр и генерал тоже не находили особых причин для радости. Ещё бы, ведь нынешнее покушение вероятнее всего означало, что на острове действуют группы заранее засланных перед войной диверсантов, и что ещё хуже — эти диверсанты были рарденцами! Два трупа сейчас лежащие посредине комнаты и захваченный пленный красноречиво свидетельствовали об этом. На робкую просьбу Осипа, которого мутило от запаха и вида трупов, "убрать покойных", последовал лишь тяжёлый взгляд и мрачное молчание от генерала.
Во второй раз просить Шеин не стал.
Сейчас весь лагерь стоял на ушах после недавнего нападения и сон уже никому не шёл. Особенно после того, как двое срочно поднятых прапорщиков опознали нападавших как сержантов Птицына и Самокрутова, прибывших вместе с новым начлагеря в ходе последнего пополнения два месяца назад.
Сей факт моментально ещё больше укрепил в подозрениях всех присутствующих — где-то в недрах административной машины армии Рардена угнездились предатели и враги.
Новое командование островной армией стремительно заражалась шпионской паранойей, поэтому приказ Морозова разоружить всю охранную сотню, а в караулы ставить лишь проверенных солдат-зэгов никаких нареканий не вызвал. Даже у самих охранников.
— Больше нападений не было? — мрачно спросил генерал у стоящего перед ним худощавого, темноволосого воина.
— Никак нет, ваше высокопревосходительство! — ответил Павел (а это был именно он), и поморщился от боли в раненой ноге. Хвала Сотеру и медпакету, рана уже понемногу начала зарастать, но болела всё ещё сильно. — Наши потери — один убитый, один тяжелораненый…