АХИЛЛ: Ох, не может быть! Можно мне посмотреть? (Пристально глядит на картинку.) Я знаю, что никто из вас в это не поверит, но значение этой картинки у нас прямо перед носом, только спрятанное у нее в глубине. Это всего-навсего одно слово, повторенное снова и снова, на манер мантры — но слово весьма важное: “МУ”! Вот видите! То же самое, что и на высшем уровне! И никто из нас об этом не догадывался!
КРАБ: Мы бы никогда не заметили, Ахилл, если бы не вы.
МУРАВЬЕД: Интересно, это совпадение между высшим и низшим уровнем случайно? Или это целенаправленный акт, кем-то совершенный?
КРАБ: Как же мы это можем узнать?
ЧЕРЕПАХА: Я не вижу, как это можно сделать — мы даже не знаем, почему эта иллюстрация оказалась у м-ра Краба в его издании “Хорошо темперированного клавира”.
МУРАВЬЕД: Хотя мы и увлеклись интересной беседой, мне все же удалось следить краем уха за этой четырехголосной фугой, такой длинной и сложной. Она удивительно прекрасна.
ЧЕРЕПАХА: Бесспорно; и вскоре вы услышите органный пункт.
АХИЛЛ: Органный пункт? Это то, что происходит, когда музыкальная пьеса слегка замедляется, останавливается на минуту-другую на одной ноте или аккорде, и после короткой паузы продолжается в нормальном темпе?
ЧЕРЕПАХА: Нет, вы путаете с “ферматой” — нечто вроде музыкальной точки с запятой. Вы заметили, что одна такая была в прелюдии?
АХИЛЛ: Кажется, я ее пропустил.
ЧЕРЕПАХА: Ничего, у вас еще будет случай услышать фермату — в конце этой фуги их целых две.
АХИЛЛ: Отлично. Предупредите меня заранее, хорошо?
ЧЕРЕПАХА: Если вам угодно.
АХИЛЛ: Но скажите пожалуйста, что же такое органный пункт?
ЧЕРЕПАХА: Это когда какая-то нота продолжается одним из голосов (чаще всего, самым низким) полифонической пьесы, пока другие голоса ведут свои независимые темы. Здесь органный пункт — нота ля. Слушайте внимательно!
МУРАВЬЕД: Ваше предложение понаблюдать за символами в мозгу Ахилла, когда они думают о себе самих, напомнило мне один случай, который произошел со мной, когда я в очередной раз навещал мою старую знакомую, М. Вейник.
КРАБ: Поделитесь с нами, пожалуйста.
МУРАВЬЕД: Мура Вейник чувствовала себя в тот день очень одинокой и была рада с кем-нибудь поболтать. В благодарность она пригласила меня угоститься самыми сочными муравьями, которых я мог найти. (Она всегда очень великодушна, когда дело доходит до муравьев.)
АХИЛЛ: Удивительно, кЛЯнусь честью!
МУРАВЬЕД: В тот момент я как раз наблюдал за символами, образующими ее мысли, поскольку именно там заметил особенно аппетититных муравьишек.
АХИЛЛ: Вы меня удивЛЯете!