Резервисты (Лосев) - страница 22
Позже, когда мы вернулись на базу, позвонили из округа и сказали, что Боаз жив, но состояние очень тяжелое.
Для нас это был удар. Привыкать к новому командиру в боевой обстановке крайне тяжело, а Боаз командовал взводом почти год, мы верили ему как себе.
Временно командиром назначили Мишаню, который уже стал старшим сержантом, да и блокнотик, который он завел, когда стал снайпером, потихоньку заполнялся. От гордости Мишаня раздулся как дирижабль. Как только «серен» (капитан, командир роты, ивр.), объявивший нам эту новость, вышел из казармы, Мишаня радостно заорал: «Взвод, слушай мою команду! Упор лежа принять!». И тут же выскочил за дверь, спасаясь от ботинок и касок, которые в него полетели.
Мишанино счастье длилось недолго. Через два дня, ночью прилетел вертолет, он завис, приткнувшись к площадке, не выключая двигатель. В этот момент вертолет наиболее уязвим, поэтому он ждет всего шестьдесят секунд, если не успели что-то сгрузить — наши проблемы. Сбить вертушку, это мечта боевиков, пока, слава богу, не осуществившаяся.
Только однажды, в 97 году, два «Ясура» набитые пехотой, ожидавшие разрешения на пересечение границы с Ливаном, столкнулись в воздухе над поселком Шаар Ешув. Один вертолет рухнул и взорвался, второй совершил аварийную посадку, но от удара об землю возник пожар и сдетонировал боекомплект. Из-за рвущихся в огне боеприпасов, спасатели не смогли приблизиться, им оставалось только смотреть, как гибнут, уцелевшие при посадке люди. Не выжил никто из находившихся в вертолетах семидесяти четырех человек. Для боевиков это был праздник, в Бейруте два дня продолжались народные гуляния. Для нас… для нас это были десятки молодых лиц, на первых страницах газет, в черных рамочках и краткая биография, почти у всех одинаковая: «закончил школу, призвался, мечтал сделать то-то и то-то, возраст — девятнадцать лет», и, в завершении: «да будет благословенна его память».
Вертушка доставила нового лейтенанта и молодого радиста, на замену Моше. Утром новый взводный познакомился с каждым из нас, сказал, что его зовут Галь. В Ливане он находился в общей сложности полгода, но показался нам нормальным парнем, правда, это еще ничего не значило, предстояло проверить его в боевой обстановке. «Молодого» звали Йоси, первое, что бросалось в глаза, была широченная улыбка, не слезавшая с его лица. Потом выяснилось и другое его достоинство, кроме улыбки. Йоси прекрасно шил, и даже притащил с собой какую-то маленькую, ручную машинку.
На следующий день у боевиков, по Мишаниному выражению, начались «критические дни». Весь день на нас сыпались мины и РСы. Пока обходилось без жертв, только несколько человек контузило разрывами. Артиллерия и вертолеты старались не давать нас в обиду, но нам немного досталось. Связистам посносило все антенны, связь работала с перебоями. Продырявило баки с водой. Мы сидели в бункере, играли в карты, в нарды или просто трепались, прислушиваясь к разрывам. Киса спел нам новую песню, вычитанную в какой-то книжке: