Вытащила из своей шкатулки баночку с кремом. На вид обыкновенная, а на самом деле позволяет стать невидимыми для человеческих глаз. Да и чужому не откроется. Даже если сломать к чертовой бабушке, окажется, что внутри пусто. А вот не фиг по чужим вещам лазить!
Я разделась догола, растерла его по всему телу и подошла к зеркалу.
В отражении на меня выжидательно смотрела девушка лет двадцати, хотя и была старше, с длинными платиновыми волосами, прикрывающими красивую и полную грудь. Озорные карие глаза блестели в ожидании предстоящего веселья. И без того светлая кожа начала постепенно изменяться. Как будто кто-то огромной пушистой кисточкой провел по ней перламутровой пудрой. Значит, для людей я теперь невидима. Прелестно.
Одела туфельки на тонком каблучке с лентами в виде плюща, опутывающего ногу.
Я вылезла из окна (благо этаж-то первый!) и вошла в небольшую рощицу возле дома. Эх, нет бы сесть на метлу, да взлететь, как все нормальные ведьмы. Нет, я свою сломала. Причем на днях. Случайно. А зачаровывать новую времени нет.
Придется использовать то, что есть. А учитывая, что ничего такого нет, придется выращивать. Ага, вы не ослышались. Выращивать, как можно быстрее, что-то, что сможет очень быстро стелиться по земле. И будет невидимой для людей. Определенно что-то магическое. Росянку, к примеру. Главное, чтоб никого не сожрала по дороге. Хотя, на той скорости, с которой я ее заставлю расти, вряд ли это возможно. На балу перекусит, так уж и быть.
Я присела на корточки и приложила правую руку к земле, прислушиваясь к себе. О да! Благодатная здесь почва. А все потому что здесь мало других ведьм земли. Иногда я радуюсь, что именно она моя стихия.
Земля под моей рукой начала бугриться, словно что-то рвалось на свободу. Вообше-то, именно так оно и было. Я отдернула руку, наблюдая, как из-под черной почвы появлялся огромный зеленый росток, рос, раскрывая листья во всю мощь, и на конец, став ростом больше меня, распустился плотоядным зеленым цветком.
— Тихо, зая, ты же не хочешь сожрать свою хозяйку. — Я приложила руку к толстому стеблю. Хочет, еще и как. — Сожрешь, гадость маленькая, сдохнешь! — прошипела я.
Желание полакомиться своей хозяйкой сразу отпало. Вот так бы сразу.
— А теперь, моя милая, погоди.
Росянка наконец перестала извиваться, как глиста на сковородке, и стала ровно, как и положено благородному цветку. Тем временем, я прикрыла глаза и сосредоточилась.
Чувствовала, как тоненькие зеленые ростки, взращенные мной, щекотали ноги, обвиваясь вокруг них, поднимаясь по искусственным украшениям моих туфелек.