— Нет, — произнесла Кэтрин, пристыженная её пронзительным взглядом, — но я не проститутка.
— Каждый из нас рождается для какой-то цели, моя дорогая. — Голос Алтеи был спокоен, даже добр. — Некоторые рождены, чтобы вращаться в высшем обществе, кто-то наделён артистическим талантом или умом. Ты, к сожалению, обладаешь лишь средними способностями во всех отношениях… средним интеллектом, посредственным остроумием и полным отсутствием каких-либо явно выраженных талантов. Однако ты унаследовала красоту и характер шлюхи. И потому нам ясно каково твое предназначение в жизни, не так ли?
Кэтрин вздрогнула. Она попыталась казаться спокойной, но её голос дрожал:
— То, что я обладаю лишь посредственными способностями, ещё не означает, что у меня задатки проститутки.
— Ты себя обманываешь, дитя. Ты — результат слияния двух семей, женщины которых всегда отличались ветреностью. Твоя мать была абсолютно не способна на постоянные отношения. Мужчины находили её неотразимой, а она была не в состоянии отказать им. Что же касается нашей семьи… Твоя прабабушка был сводницей, обучившей своему ремеслу дочь. Затем наступила моя очередь, а теперь пришла и твоя. Тебе повезет гораздо больше, чем любой из девочек, что работают на нас. Ты не достанешься просто какому-то мужлану с улицы. Ты станешь звездой нашего маленького заведения. Только один мужчина в течение оговоренного срока. А потому ты сможешь продержаться в нашем деле гораздо дольше.
И как бы Кэтрин ни сопротивлялась, вскоре ее продали Гаю, лорду Латимеру. Он был ей противен, как и все остальные мужчины, с неприятным запахом изо рта, каким-то изъеденным лицом и руками, так и тянущимися всё время её потискать. Он попытался её поцеловать, затем протянул руки к её платью и начал яростно его срывать, словно егерь, ощипывающий мёртвую куропатку. Он несказанно удивился сопротивлению Кэтрин, нашёптывая ей на ухо все те вещи, что собирался с ней проделать, а она ненавидела его, ненавидела всех мужчин на свете.
— Я не причиню тебе боль… если ты перестанешь сопротивляться… — прошипел Латимер, хватая её руки и прижимая к своему паху. — Тебе понравится. Твоё интимное местечко знает, что надо делать, я покажу тебе…
— Нет, не трогайте меня, не…
Она проснулась, захлебываясь рыданиями, прижатая к чьей-то твердой груди.
— Нет…
— Кэт. Это — я. Тише, это — я. — Тёплая рука гладила её спину.
Она все ещё не могла прийти в себя, её влажная щека прижималась к мягким спутанным волосам. Низкий звук мужского голоса был ей явно знаком.
— Милорд?
— Да. Это всего лишь кошмар. Всё прошло. Позволь мне обнимать тебя.