Он принимает это обвинение не шелохнувшись, и только смотрит на нее потрясенным взглядом.
(вся дрожа, крепко обхватывает себя руками и ждет, пока ей удастся справиться с собой) Это и есть вся правда, Джерри. Вот, что ты сделал на этот раз.
Молчание. Она ждет напряженно, страстно — так много зависит от его ответа. Он же всем своим существом впитывает горечь ее слов.
Джерри (после паузы): Ты хочешь сказать, что я требую полной отдачи и ничего не даю взамен.
Гитель: Да. Но разве я сказала только это?
Джерри (закрыв глаза и не слушая ее): Так вот что случилось в этот раз. И в прошлый раз тоже. Потому что я и ее обсчитывал, да?
Гитель (отчаянно): Я сейчас говорю не о ней!
Но Джерри даже не слышит, он отходит к шкафу и стоит спиной к ней. И Гитель сдается, сев на стул, она стукает по нему кулаком, потом опускает голову на руки.
Джерри: Это правда. Это истинная правда, я наполовину там, в Омахе.
Гитель: Потому-то я и кинулась к Джюку.
Джерри: Понятно.
Гитель: Ладно, пусть я рваный половик. Значит, у меня жизнь не удалась.
Джерри: Не удалась? (задумчиво кивает, Но когда он оборачивается к ней и видит ее грустную, понурую фигуру, глаза его становятся влажными) Нет. У обоих. (подходит к ней и останавливается сзади)
Она не поднимает головы.
Все эти месяцы, детеныш, я тебе повторял одно и то же: ты живешь неправильно. Я хотел переделать тебя. Теперь я скажу тебе другое — ты даже не знаешь, как правильно ты живешь. (смотрит на ее волосы, поднимает руку, чтобы погладить их, но удерживается) Ты — дар. Дар с небес. Таких, как ты, на свете очень мало, — бог, изредка сжалившись над множеством несчастных дураков, создает для них одну такую, Гитель. И для меня в том числе. (медленно качает головой) Сколько бы ни было у тебя мужчин — это ровно ничего не значит. Клянусь тебе, ровно ничего. Пусть они пользуются твоей добротой и потом сбегают, все равно они уносят с собой какую-то частицу тебя… Я сказал, что ты прекрасна. Я имел в виду не внешность, внешне ты — прелесть. Это видят все. А под этой внешностью — отпетая уличная девчонка. Это видят некоторые. Но если заглянуть еще глубже, там живет чистое и нежное, немножко сумасшедшее существо, робкое, как маленький жеребенок. Никто еще не проникал туда, даже я. А почему ты никого туда не впускаешь — я… это не мое дело. (берет шляпу и стоит, не глядя на Гитель) То, что ты мне дала… поможет мне жить дальше. И долго будет помогать. Долго. А что дал тебе я, что? Себя, но этот дар наполовину фальшивый, он толкает тебя в постель ко всем лоботрясам. А тому жеребенку нужна нескудеющая рука, детеныш. Не моя и не Джюка. (идет к двери и открывает ее, но останавливается на пороге, подыскивая прощальные слова. Наконец бросает через плечо) Мне нравится, что у тебя два кривых зуба! (еще секунда — и он уходит)