Так вот, после той моей реплики Лукаш, Саня его звали, тезка он мой, забил на дисциплину. Решил доказать всем, что он «путевый», авторитетный, что не ссучился, что в «законе», дескать. Ну, авторитет в законе вообще не пошел бы служить, даже в стройбат. Знаю, зачем отсидевшие служить идут и даже в комсомол в армии вступают. После службы получат новый паспорт — и привет, никакой судимости, чистенькие мы. Ну и правильно, в общем, жизнь вся впереди, зачем пачкать документы, раз уж биографию не исправишь.
Саня забил на дисциплину. Хорошо хоть не на работу, а то точно новый срок схлопотал бы. Он не вставал на подъеме, ходил в столовую без строя, демонстративно не снимал шапку в ленинской комнате, что в советские времена было страшным кощунством. Он валялся на кровати, пока все стояли в строю на вечерней поверке, и хамил командирам. Несколько раз его сажали на губу, но ему это было «Не страшнее, чем на зоне!» — говорил он корешам, поглядывая в мою сторону. Словно хотел доказать мне: «Видал? Я в отрицаловке, я не ссучился!» Ох, что я натворил! Ну, блин, почему не подумал тогда о последствиях.
И вот как-то вечером стоим на вечерней проверке. Прапорщик Федя зачитывал наши фамилии, а мы лениво отвечали:
— Я!
Лукаш в это время валялся на своей койке поверх одеяла, в валенках и телогрейке (в казарме было нежарко), на свою фамилию даже не отвечал — западло. За него отвечал один из чокеровщиков его бригады. По окончании поверки Федя, приложив руку к козырьку, отправился в канцелярию докладывать, что «вечерняя поверка в пятой роте произведена, лиц, незаконно отсутствующих, нет».
И тут Саня цинично и нагло заржал:
— Федя, ну ты и дебил, блин! Я гребу и плачу…
Поймите, я не одобряю его действия, просто честно описываю обстановку в нашем стройбате. Из песни слов не выкинешь.
Федя обернулся, побагровел, а потом кинулся в канцелярию, уже бегом. Оттуда через минуту выскочили сразу три командира: Федя, наш ротный и замполит с веревкой в руках. Он любил при стычках с Военными строителями, особенно с пьяными, сразу связывать их. Не буду долго расписывать, что было потом. Короче, раскидал Лукаш всех троих и со словами: «Загребетесь вы меня связывать!» — лег спать. Да, забыл сказать, он был крепко поддавший в тот вечер. Водки купить у нас в лесу, да еще в приграничной зоне, было негде, ко водители лесовозов приторговывали ею.
Продавали солдатам по десять рублей за бутылку при стоимости в магазине 4, 12.
2. Наказание
Похмелье было тяжким. С утра Саня вспомнил, что он натворил с вечера. Е-мое, это ж губой не отделаешься, тут дисбатом пахнет. А это не губа, игрушки кончились.