Раскинув руки в стороны, он упал навзничь, уставившись пустым безучастным взглядом в небо. Жизнь почти не имела смысла. Люк Фаре просто существовал — без эмоций, желаний — изо дня в день, проигрывая один и тот же сценарий на протяжении уже довольно длительного времени. Вино — не веселило, лишь оставляло горький осадок на весь следующий день, женщины не вешались на него, как прежде, а смысл существования больше не тревожил душу…
Солнце застало его там же — на берегу. Пробежало теплыми лучами по лицу, потрепало волосы — пробуждая к новому дню.
Люк поморщился, нехотя сел, вдохнул, отмахнулся от назойливого ветерка, забирающегося под одежду. Морщась, оглядел утренний берег. Взгляд упал на край ткани, высовывающейся из-под его лодки. Пошатываясь, Фаре подошел, приподнял ветхую, залатанную местами посудину и обомлел: она, его незнакомка, свернувшись калачиком, подложив одну руку под щеку, сладко спала, улыбаясь своим снам. Его сердце тревожно защемило и гулко забилось внутри.
— Спасибо, Боже, что сберег, — промолвил он одними губами, рассматривая девушку.
Запустив к ней солнце, тут же пожалел об этом. Рыжелапые лучи шустро проскользнули под лодку и коснулись пушистых ресниц девушки. Незнакомка вздрогнула, потянулась и открыла глаза. Их взгляды встретились на миг, Люк увидел в её изумрудных озерах — страх и поспешил успокоить:
— Не бойся меня!
Она изумленно изогнула черную бровь, недоверчиво изучая его. Из-под её плаща высунулась любопытная крысья мордочка и чутко принюхалась, затем неодобрительно чихнула.
— Вы? — вспомнила девушка старика.
Он утвердительно кивнул и помог ей выбраться из-под лодки. Осматриваясь по сторонам, она заметила его лачугу и сморщила симпатичный носик, почувствовав неприятный запах, идущий от старика, результат его вечернего "веселья". Крыс чихнул еще раз.
— Извини, малыш, я вчера немного перебрал, — усмехнулся старик в молочные усы, — Как его зовут?
— Роки.
— А тебя, красавица?
— Ка… Катрин.
— Люк Фаре, к вашим услугам. Вот и познакомились, дочка. Пойдем в дом, ты, наверное, голодна?
В глазах девушки читался вопрос, но она покорно пошла следом за стариком, который в её присутствии засуетился, подбирая с пола разбросанные бутылки, пытался их спрятать подальше, как будто от этого лачуга станет чище.
Катрин рассмеялась его усердию, сквозь смех спросила:
— Давайте я вам помогу, где у вас тут ведро?
Через время они пили обжигающий чай и ели хлеб с сыром, словно лучшее лакомство на свете. Люк уже и забыл, как приятно жить в чистом доме и общаться с кем-то, кто тебе дорог.