Словно дежавю проплыло где-то на загривках сознания мое отображение в зеркале. Бледная, зеленая муха — по имени Катя.
— Здрасте! Неприятно познакомиться! — похихикала себе и показала язык.
Что было со мной до звонка подруги, я не помнила напрочь, будто меня вынули из действительности, а потом через время поместили обратно, притом совершенно забыли сообщить, что я успела натворить за время отсутствия.
Кое-как справившись с внешними проблемами, смогла, наконец, прийти в себя с помощью чашечки кофе и небольшого бутерброда с сыром. Мой крыс на все мои призывы — выйти к завтраку отказался. Искать его не было никакого желания.
Захочет поесть — найдет, решила я, положив несколько кусочков сыра к нему в миску у плиты. Налила в блюдце свежей водички и поспешила открыть дверь, в которую, скорее всего (судя по времени), трезвонила Натка.
— Ну, что, подруга? Выглядишь ты не лучшим образом, но ребята уже ждут внизу. Так что поехали! По дороге расскажешь про свои коллизии.
Поехали не на пляж, как собирались вначале (погода портилась на глазах, вместо солнца — хмурые тучи), поэтому решили устроить небольшой пикник с палатками и созерцания природы в нескольких километрах от Москвы.
Изливать душу я не стала, ни к чему, не на исповеди же. Конечно, Натка старалась растормошить меня, но это было очень непросто, поскольку головная боль не отпускала ни на минуту.
— Кать, что ты вчера пила, и по какому поводу? — спросил Усачков с серьезной миной, он тоже почему-то ехал с нами. Хотя мне было почти все равно с кем и куда ехать, себячувствие на тот момент оставляло желать лучшего.
— Прости, Костик, не помню, честно, — постаралась выдавить из себя какую-никакую улыбку.
Ребята балагурили и шутили все дорогу, а я думала только о том, когда же, наконец, мы приедем на "природу".
Через полтора часа мучения все же закончились. Вывалившись на свежий воздух из душной девятки, разминая конечности, я подумала, что жизнь — прекрасна и удивительна, не смотря на все, навешанные на её хрупкие плечи, проблемы.
— Класс, правда? — обхватила меня Натка и, прижавшись, развернула к реке, которая широкой полосой огибала выбранный нами участок суши, — Пойдем, искупаемся!
Нехотя прошла за ней. По вьющейся под ногами тропинке спустились к небольшому усыпанному желтым песком почти пустому берегу. Кроме двух парнишек, удивших рыбу и какого-то дядьки, степенно плавающего в стороне, никого не было.
Присела на валун и сняла туфли, в них набрался песок, засучила джинсы:
— Ната, я не буду! — крикнула подруге, которая уже по пояс залезла в воду и манила к себе.