— Кажется, ничего. По крайней мере, так говорил мой дед.
— А теперь букинист исчез. Розалинда вздрогнула.
— Словно никогда не существовал. Вы видели книгу, не так ли, Николас? И действительно держали в руках еще одну копию «Правил Пейла».
— Это правда. Мой дед сказал, что нашел ее в старой захламленной книжной лавчонке в Йорке, где жил Саримунд.
— Дед читал ее вслух? Обсуждал с вами? Не помните, что он сказал?
— Нет, никогда. Просто рассказывал мне истории о Саримунде… впрочем, не важно.
— Ваш дед тоже был чародеем, Николас? Вы сказали, что он побывал в Булгаре и встречался с главным чародеем Востока.
— Я не могу на это ответить, — медленно произнес Николас, глядя в окно экипажа. — Помню, что он знал такое, что не дано было знать обычным людям. Мог читать чужие мысли, ощущать чужие чувства, но что, если все это просто выдумка? Откуда мне знать?
— Вы жили в доме деда?
— Да, после смерти матери. Отец снова женился, а мачеха невзлюбила меня, особенно после того как родила сына. Мне было пять лет, когда дед принял меня в Уайверли-Чейз, бывшем родовом поместье Вейлов еще с шестнадцатого века. Он был графом Маунтджоем, а отец не мог спорить с ним. Впрочем, он и не хотел, чтобы я оставался у него.
— Но вам, было, только пять лет.
— Да. В последующие годы мой отец и его новая семья крайне редко посещали Уайверли-Чейз. Помню, как злился отец, которому приходилось ждать, чтобы получить титул и богатство деда, хотя он и сам был далеко не беден.
— Но вы были наследником отца! И это куда важнее, чем неприязнь со стороны мачехи. И вы были всего лишь маленьким мальчиком…
Николас широко улыбнулся:
— Помните нашего пьяного гиганта жонглера? Уходя из парка, я видел, как он храпит на скамейке у Серпентайна.
— Прекрасно, Николас. Продолжайте хранить свои секреты. Но если и впредь будете себя так вести, я просто дам вам затрещину. Я не шучу. Помните об этом.
Он легонько сжал ее руку и улыбнулся интимной улыбкой, что-то пробудившей в ее душе.
Странно, но она сразу поняла, что у них есть будущее. Он вошел в ее жизнь, и останется в ее жизни.
Ей навстречу шел старик в длинном белом одеянии, подпоясанном толстой веревкой, истрепанные концы которого доходили до колен. Борода была так длинна, что почти касалась подола.
Он улыбался. Как ни странно, но она ничуть не испугалась, хотя в ее спальне, где должна была царить темнота, было светло как днем. Его кожа казалась мягкой и бледной, словно он редко бывал на солнце.
Розалинда подумала, что он похож на пророка и пришел сюда, чтобы увидеть ее.
Старик опустился на колени рядом с кроватью и склонил голову. Она услышала его голос, мягкий, как посвистывание теплого ветерка.