Наши критики среди знати тайно обвиняют нас в невежестве, жестокости и фанатичной преданности устаревшим идеям. Не ослепли ли они? Разве они не видят, что первейшей заботой любого правительства является поддержание гражданского порядка и защита жизни и собственности граждан? Разве не для этого существует Совет Десяти? Третий Город едва не приставил свои ножи к нашим глоткам, и у них были вооруженные люди за границей. Опасность сохраняется. Поэтому наша насущная необходимость остается прежней: обезоружить и казнить всех потенциальных убийц, все еще скрывающихся во тьме. И это самое неподходящее время для колебаний или страстных споров о правах дворян. Что за мысль! В сложившихся обстоятельствах только предатель или дурак пошел бы на уступки и переговоры.
50. [Фальер. Тайная хроника:]
Через два дня после казни брата Орсо Лореданы вновь оказались в центре животрепещущих городских сплетен, на этот раз в связи с историей их славной своей чувственностью госпожи. Вот каковы факты.
Девятого октября 1529 года, под покровом ночи, госпожа Лоредана покинула монастырь, в который была помещена по настоянию Совета Десяти, и устремилась по улицам верхнего и нижнего города. Сперва ее заметили над отвратительной площадкой, высоко над кольями, откуда, казалось, она хотела броситься вниз на тело своего мертвого любовника. Что за любовное единство настало бы тогда! Затем она пробралась к телу и каким-то образом очутилась рядом с ним. Она неистово пыталась освободить его от кольев, но была схвачена особым отрядом стражников. Те доложили, что женщина казалась одержимой. Когда я в частном порядке общался с их капитаном, он сказал мне, что она оказывала такое сопротивление, что стражники были вынуждены применить силу, и пока они пытались ее усмирить, юбки Лореданы задрались, и все увидели ее ноги. Это зрелище так возбудило двоих иноземных солдат, что капитану пришлось защищать ее от изнасилования armata manu [12]. Позже эти двое сочинили песню о ее прекрасной попке. Им повезло, что они не зашли в этом деле слишком далеко, иначе Совет Десяти потребовал бы их головы. Хоть вдова и безумна, она оставалась одной из Лореданов.
Позже, во время длительного допроса, она объявила Совету Десяти – тихим, но безумным голосом, – что состояла в тайном браке со своим доминиканцем и хотела бы умереть вместе с ним. Она просила, чтобы ее сбросили на те же колья, чтобы ее тело соединилось с его останками. Все присутствующие были потрясены, глядя на эту погибшую женщину с беспокойными руками и ничего не видящими глазами.