— До первых учений! — прокомментировал мобилизацию Ящика наш дворовый авторитет и духовный наставник дядя Жора Голливуд. — Он же, блин, ротного завалит, и ему ничего не будет! Да он всех там положит, блин!
Дядя Жора провел в лагерях всю сознательную жизнь, нажив туберкулез и прозвище, прилепившееся к единственному собственному зубу. Он имел особые счеты с режимом, поэтому жутко завидовал Петькиным перспективам.
Однако, ротный оказался не прост: оружия новобранцу не дали, а быстренько назначили шифровальщиком. И произошло чудо!
Воинская карьера Петьки получилась яркой и стремительной как взлет зенитной ракеты: он такое нашифровал, что его самого мигом засекретили, и домой уже не вернули — поселили в каком-то почтовом ящике под Новосибирском.
Временами он наезжал, демонстрировал радушную улыбку, но всем было ясно, что человек вышел на околоземную орбиту и говорить с ним по душам неудобственно. Да и чревато, учитывая активность спецслужб — чрезмерно раздутый штат делал их особенно восприимчивыми и подозрительными.
Потом он родителей к себе перевез, а потом и вовсе перестал в Москве появляться, раз в год письма слал. А тут нагрянул со своим "изделием Д" как насморк: ни звонка, ни предупреждения, и без горчичника не отделаешься.
— Я у тебя поживу с недельку, — говорит и, не дожидаясь ответа, совершает стремительный марш-бросок к холодильнику.
— Да я не против, но тут дело такое — в Америку вызова жду. В любой момент дернуть могут.
— Ууугу, Америка, это хорошо, — мычит с набитым ртом. — Америка — это да! Епть!
— Ага, — соглашаюсь. — А вам паек уже не выдают?
— М-м-м… — головой мотает, продолжая заглатывать макароны.
Про паек я от неожиданности спросил, поскольку понятно — воспитанные на тушенке люди к холодным макаронам относятся более сдержано.
— Может, разогреть? — спрашиваю. — Разогретые макароны тоже вполне съедобны.
И, в ожидании ответа, пытаюсь утянуть на балкон тяжеленный мольберт, который Петька бросил в прихожей.
Тут у Ящика натурально отвисает челюсть, и ценный продукт частично вываливается на пол.
— Ты что!!! Ты куда!!!
— На балкон поставлю. А что?
— Стой! Епть! Убьет! — бросается он ко мне. С гримасой бегущей к пруду графини.
— Кто?!
— Харитон! — он отобрал мольберт. — Изделие «Д», придурок!
— А-а… — говорю уважительно. — А я думал, ты в передвижники подался.
— Ха! — он стряхнул с окладистой бороды белые комочки. — Ты только что держал в руках Нобелевскую премию. Это — искусственный интеллект!
— Да ну?! Робот-убийца?
— Ничего не убийца, — Петька установил мольберт и принялся искать розетку, — а просто у него режим защиты от несанкционированного переноса. Чтоб не сперли.