Под управлением поднаторевшего в юриспруденции товарища я быстро заполнил страховой полис и направился к выходу.
Не нравился я себе! Сказать, что чувствовал себя идиотом, значит ничего не сказать; однако, по мере удаления от офиса, уколы совести заметно ослабевали.
Веник догнал меня у машины, когда зловредная химера почти успокоилась.
— По какому поводу сотворили гнев? Ковровая дорожка у дверей не лежала? Отсутствовал духовой оркестр?
Можно подумать, я нарочно там выделывался! Просто характер такой.
— Вам этого не понять!
— Напротив, очень даже знакомые конвульсии. Картина называется "Бедный, но гордый русский презирает этово-тово". Ну, грузитесь в таксо или я ошибаюсь?
Почуяв наличные, автомобиль завёлся с полуоборота. Мы попытались перестроиться в левый ряд, но там с пулевым свистом проносились сверкающие тела престижных машин и двигаться пришлось у тротуара.
— Босс сказал, что в Лондоне нас встретит педераст. Зачем это, как ты думаешь? — озадачил я Веника.
— Зря радуешься. Он сказал «передаст». Представитель встретит нас в аэропорту и передаст инструкции. А тебе послышалось родное…
— Ничего подобного. Если встретит, как положено, то передаст. А если нет? Ну, кто он в тогда? Масон?
— Ерунда. Нас командирует не межрайонное аптечное объединение, а фирма с мировым именем! Соответственно статусу Сеньки прилагается головной… — он вдруг замолчал и, отвесив челюсть, уставился куда-то.
Я проследил за его взглядом и обнаружил впереди, у самого края дороги, двух симпатичных молоденьких путан. Вероятно, они только что вышли из ночного клуба, погасшие зеркальные витрины которого блестели неподалёку.
Темноволосая стояла чуть поодаль, спиной к нам, зябко кутаясь в воротник, а белокурая, то и дело уворачиваясь от ледяных брызг, с поднятой рукой пританцовывала на каменной бровке. Стройные фигуры и свободно увлекаемые ветром волосы девушек издали делали их похожими на молодые придорожные деревья, наперекор природе не сбросившие листву.
— Берём? — пересохшим голосом спросил начальник экспедиции.
— А как? Электрошокера-то нет у нас!
Но Веник меня уже не слышал. Он подрулил к путанкам, остановился так, что обтянутые колготками коленки блондинки почти упёрлись в боковое стекло, и закудахтал:
— Цып, цып, цып…
Однако, ни эффектный маневр, ни куртуазное приветствие массового выброса чепчиков не вызвали — девушка продолжала махать проезжающим автомобилям.
— Цып, цып, цып…
— Видишь ли, бройлер, с бордюра наш автомобиль плохо различим. Сливается с трассой, — объяснил я.
Липский потянулся вбок, приоткрыл правую дверь и, почти лёжа на мне, заорал: