— Вы, русские, считаете всех дураками, хотя сами даже не умеете пользоваться лифтом. Поэтому в мире вас и не любят, — она и не думала отодвигаться.
Но я не был уверен, что ласки ей нравятся — может, терпела ради конспирации. И в любую минуту ожидал карательных санкций.
— Зато мы быстро учимся! — оставив грудь, я нащупал в темноте круглые коленки.
— Слишком быстро, — ядовито заметила Хунхуза, — А в некоторых случаях как раз не следует набирать высокий темп, чтобы потом не задохнуться и не сойти с дистанции.
Мата Хари, блин. Ассирийка сразу на мне повисла, а этот стилизованный иероглиф лежит как бревно, да еще и издевается.
— Знаешь, — говорю, — сейчас я спою!
— Зачем?! — поразилась Хунхуза.
— Ну, ты же говорила, что если нас здесь поймают, то мы будем делать секс. Я пою очень громко и кто-нибудь меня обязательно услышит. А? Рас-цвета-ли ябло-ни и гру-ши…
— Замолчи, идиот! — она рывком села.
— Па-плы-ли тума-ны над ре-кой…
— Ладно, не ори! Будет тебе секс.
И на какие только жертвы не приходится идти разведчикам. Интересно узнать, сколько им платят?
— Что значит "не ори"? Это русская народная песня. Научить?
Предложение проигнорировали:
— В лаборатории есть какие-нибудь горючие материалы? Нитрокраска, клей или что-то в этом роде?
— Наверное есть, хотя я не уверен. А зачем это? — я дотронулся до маленького крутого лобика, обрамленного душистыми локонами — как температуру померил.
— Нам нужно попасть на ходовой мостик, поэтому придется устроить небольшой пожар. Чтобы отвлечь внимание.
— А что мы будем делать на мостике? — заинтересовался я.
— Ты споешь, а мистер Липский перепрограммирует систему непотопляемости. Потом пустим в отсеки воду и по домам!
— На спасательном плотике? Все вместе?
— Возможно нам повезет и мы успеем захватить шлюпку. Главное, чтобы началась паника!
Тут я призадумался:
— А почему ты думаешь, что Липский сможет командовать компьютером? Ну, дверь открыть возможно, но что-нибудь серьезнее — не знаю. Он ведь только подражает…
— Этого достаточно, — в ее голосе не проскользнуло и тени сомнения. — Системы распознавания речи далеко не так совершенны, как пишут в рекламных проспектах.
— Понятно. Значит, мы должны зажечь краску или клей, и бежать на мостик? А эти девицы, которые обычно торчат в предбаннике?
В темноте я не видел ее лица, но мне показалось, что она снова усмехается.
— Хороши вы будете! Еще по факелу в руки, и готовы настоящие олимпийцы.
— А как тогда? — не понял я.
Она прижалась к самому уху и зашептала:
— Я дам тебе химическую спичку. Как только опустишь её в жидкость, начнется реакция, а через час она воспламенится — вы должны уже лежать в кроватках и ждать маму. Когда сработает пожарная сигнализация, я приду. Все ясно?