— День выдался такой жаркий! — пожаловался Марсон.
Джоанна промолчала, и он вернулся на свой стул. И вдруг его посетила новая мысль: старая женщина, которая так сильно боится моря и темноты, почему она приехала в дом, стоящий на берегу моря, где уличные фонари расположены настолько далеко друг от друга, что ночи здесь пронизаны почти первобытным мраком?
Серая мысль ускользнула прочь, он вернулся к своему плану занятий.
Старуха неожиданно страшно удивилась.
Существо, сидящее внутри нее, бушевало от ярости. Как он посмел забыть, этот жалкий человечишко! Однако… «Обычно ты о таких вещах помнишь!» — сказала его жена.
И это действительно так. За одиннадцать месяцев он ни разу не забыл закрыть шторы — до сегодняшнего вечера.
Неужели он что-то заподозрил? Возможно ли, что сейчас, когда время перехода так близко, ее сознание выдало ему, что она намерена сделать?
Такое уже случалось раньше. В прошлом ей приходилось сражаться за новое тело с ужасными, злобными мужчинами, у которых нет ничего, кроме отвратительной подозрительности.
Черные, точно ночь, глаза превратились в две булавочные головки. Этот отличается не только подозрительностью. Поскольку он то, что он есть, — практичный, скептически настроенный, хладнокровный тип, — этого человека коснутся не все телепатические вибрации или диковинные бури, захватывающие сознание и наполняющие его необычными образами (если подобные видения его еще не посещали). И уж конечно образы эти не смогут задержаться в его сознании навсегда. Его интересуют и возбуждают только факты.
Какие факты? Может быть, находясь в состоянии максимальной сосредоточенности, она, сама того не замечая, позволила образам выплыть на свет? Или он занялся собственным расследованием?
Старуха задрожала, а потом неторопливо приняла решение: она не может рисковать.
Завтра воскресенье, и мужчина будет дома. Значит, ей не удастся сделать то, что нужно. Но в понедельник… В понедельник утром, когда Джоанна ляжет спать — а она всегда возвращается в постель еще на часок, когда муж уходит на работу, — в понедельник она прокрадется в спальню и подготовит спящее тело, чтобы семь дней спустя проникновение в него не составило труда.
Она больше не станет тратить время, пытаясь уговорить Джоанну добровольно принять снадобье. Глупая дурочка категорически отказывается от каких бы то ни было домашних лекарств и твердит, что верит лишь докторам.
Заставить ее насильно принять снадобье рискованно — но и вполовину не настолько опасно, как надеяться, что это отвратительное старое тело протянет еще год.