Сталкиваюсь в коридоре с Буржуа.
— Дергаем! — бросаю я коротко.
— Все в порядке?
— Да.
— Тогда съ.....емся!
Забывшись, он впервые за время нашего знакомства произнес бранное слово, чем, похоже, сильно смущен. Как будто сейчас время смущаться!
— Где автомат?
— В шкафу, а…
— Бегите, время дорого!
— А как же вы?
— Надо кое с кем рассчитаться — для этого мне и понадобится тяжелая артиллерия. Тереза — та самая шпионка, опознанная в Лондоне на отправленном вами фото. Ее необходимо убрать, она чересчур осведомлена… Дело рисковое, и вам вовсе незачем гибнуть вместе со мной, так что бегите, черт вас подери!
Музыка внезапно стихает, и поднимается невообразимый гвалт.
Пока я стою, развесив уши, Буржуа залезает в шкаф, вываливается оттуда с автоматом наперевес и отталкивает меня плечом, буркнув на ходу:
— Теперь мой черед! — и устремляется в зал.
Собравшись было последовать за ним, я быстро передумываю. Если парень хочет сыграть свою партию соло, принести свою тушу на алтарь этой гнидской войны — это его право. Час пробил, он это услышал — и вот его ответ.
До меня доносится грубое рявканье автомата, который, как разряд грома, сеет вокруг смерть полным ходом. Ему отвечает несколько выстрелов, и глухое ворчание смолкает. Настало время отсюда выбираться, да притом на цыпочках. Буржуа, похоже, уже откатал обязательную программу, а вот нам, если ему не удалось ухлопать Терезу, будет совсем не до произвольной!
Бросаюсь к выходу, приняв абсолютно идиотский вид и горланя:
— На помощь! Сюда, скорее, убивают!
Я безутешно заламываю руки и подбегаю к охранникам. С криками «Achtung!»[7] тычу им на здание пальцем, и они, клюнув на такую нехитрую удочку, бросаются сломя голову внутрь посольства.
Путь свободен, по крайней мере, на время. Обидно все-таки, что бедный Буржуа поставил кеды в угол — он был храбрым малым, мировым мужиком и предводителем крутых парней. Я не девочка, но моя щека подозрительно взмокла, когда я думал об этом славном парняге, созданном прожить жизнь тихим маленьким коммерсантом, коротать время за картишками с бургомистром и фининспектором да потягивать пивко. Но эта б…ская война превратила его в окровавленный труп, которому присвоят какую-нибудь медальку и навсегда забудут.
Размышляя обо всем этом, направляюсь к машине — не бегом, но достаточно быстро, поскольку меньше всего хочу, чтоб меня окликнул часовой. Только бы эти олухи из посольства не успели еще позвонить в полицию: тогда перекроют все дороги, а мне еще Лауру с толстухой забирать. Куда я, правда, их повезу? That is the question!