Имаи зябко повел плечами. Между тем Касуга уже фотографировал машину и участок дороги.
— Связались с полицией?
— Сейчас будут.
Касуга тщательно упрятал фотоаппарат, уселся в машину, положил руки на руль. Имаи заметил, как дрожат его пальцы.
— Почему он все же не двинулся с места? — не выдержал Имаи.
— Я и сам не пойму. Он стоял прямо за поворотом, и мы его заметить не могли. Но он-то должен был видеть свет фар, слышать шум мотора.
— Что-то здесь неладно, — покачал головой Имаи.
— Да нет, я виноват… — Касуга отвернулся. — Должен был притормозить перед поворотом, а шел с превышением скорости. Вот и все. — Он замолк.
Имаи не нашелся что возразить. «Но ведь мы действительно не виноваты, — размышлял он, — это какая-то случайность. Парень, может, сумасшедший. Или пьян был, что ли?» Теперь убитый не вызывал в нем жалости, а только раздражение.
Патрульная машина, а вслед за ней и «скорая» примчались под звуки сирен и перемигивание световых маячков. Старший полицейский, явно смущенный ситуацией, в которой он оказался, откозырял:
— Здравствуйте, Касуга-сан! Что случилось?
Пока инспектор подробно рассказывал, два санитара принесли на носилках труп. И опять Имаи стало не по себе от безмятежного выражения, которое сохранило лицо сбитого ими человека.
— Проверьте его обязательно на алкоголь, — крикнул врачу Касуга.
«Скорая» развернулась и уехала.
Старший полицейский — он не переставал кивать, слушая Касуга, — явно был не в восторге от свалившейся на него заботы. Обычное дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом не смутило бы его, но инспектор полиции в роли виновника — такое на его памяти в первый раз. Он поминутно снимал фуражку и вытирал пот. Касуга заставил его облазить весь участок дороги, показал, где лежал пострадавший, вынул и отдал пленку из фотоаппарата.
Когда инспектор закончил объяснение и официально попросил разрешения покинуть место происшествия, старший полицейский почувствовал облегчение.
Безучастно державшийся в стороне Имаи тоже хотел как можно скорее уехать отсюда. Мрачные фигуры полицейских, мелькавшие в ярких лучах фар и пропадавшие во мраке, так и не выключенная водителем патрульной машины мигалка — все действовало на нервы, рождало какое-то тревожное чувство. За два года службы после академии кровь он видел не раз, но преступление всегда было как бы по другую сторону от него, относилось к иному миру. Теперь все спуталось. Кто здесь преступник? И есть ли он вообще?
— Вы что, знаете этого полицейского?
— Да, он работал у меня в отделении, — ответил Касуга тем же ровным тоном. — Он уже пятнадцать лет в полиции.