Вызываем огонь на себя (Горчаков) - страница 67

Отгремело лето — лето бомбежек, воздушных и земных тревог, лето обугленных яблонь и разоренных птичьих гнезд, с днями каторжной работы, с ночами, расцвеченными пулеметными трассерами и ракетами.

Весной, после зимних побед под Москвой, Аня говорила подпольщикам: «Еще немного, ну, месяц, от силы — два, и придут наши!» А вот уже два месяца, с начала июля, наступали немцы.

Вновь в репродукторах на авиабазе пели берлинские фанфары и немец-диктор объявлял о взятии новых русских городов. Пали Севастополь, Ворошиловград, Ростов, Краснодар. Немцы захватили пол-России, если считать по населению, дошли до Волги.

— Ничего, товарищи! — упрямо повторяла Аня. — Будет и на нашей улице праздник.

И вдруг в конце лета на подполье внезапно, нежданно-негаданно, подобно шаровой молнии, обрушилось непоправимое несчастье. Оно ударило прямо в голову организации, в ее мозг…

— Ты куда, Морозова? — строго спросил полицай Никифор Антошенков, преградив Ане вход в полицейское управление, помещавшееся в одном доме с гражданской комендатурой и бургомистратом.

— Господин полицейский! Я листовку советскую нашла. Хочу сдать, как приказано, в полицию.

— Заходи, Морозова! Выслуживайся.

У самого схода стоял большой канцелярский стол со старомодным телефоном времен Эдисона. За столом сидел, прислонив в угол винтовку, старший полицейский. Он лениво читал орловскую газету «Речь».

Над столом дежурного по полицейскому управлению висела немецкая листовка: «Германский солдат знает о каждом, кто примкнул к красным бандитам!»

Бросив быстрый взгляд вокруг, Аня положила на стол перед старшим полицейским смятую листовку с заголовком «Вести с любимой Родины».

— Господин старший полицейский! Эту листовку я нашла на огороде. — И шепотом, с мгновенной ликующей улыбкой она добавила: — Костя! Федор ждет тебя вечером в лагере — тебя вызывают в Москву! От всей души поздравляю!.. До свиданья, господин старший полицейский.

И Аня ушла, оставив потрясенного, ошалевшего от радости и счастья Костю Поварова.

Закончив дежурство, Константин Поваров, худощавый, светловолосый, с тихим голосом и удивительно спокойными глазами, автоматически исполнял в этот день приказы своего начальника господина Коржикова. Он передал от него какие-то малоинтересные списки обер-бургомистру Сещи пану Малаховскому, на минуту задержался у листка, прилепленного кем-то ночью к стене дома бургомистра. Какой-то «злоумышленник» корявым ученическим почерком написал: