Восьмерку наших истребителей на прикрытие наземных войск повел Клубов. В строю шли Карпов, Петухов, Барышев, Трофимов, Кетов, Табаченко и Чертов.
Только пришли в заданный район - по радио команда: идут "лаптежники". А вот и они! Идут с юга - девяткой, плотным "клином". Клубов с ходу атаковал ведущее звено и у всех на глазах сбил одного Ю-87. Из атаки он вышел под вспыхнувший бомбардировщик, и хлынувшее из того масло попало на истребитель. Но ничего страшного. Кто-то предупредил Клубова: осторожно, в хвост зашел "мессер".
- Вижу! - коротко ответил Клубов и взял ручку на себя. Гитлеровский летчик, видимо, так увлекся и все свое внимание приковал к машине Клубова, что... не заметил горящего "лаптежника" и прямо врезался в него.
Трофимов с Табаченко тоже сбили по "юнкерсу". Строй бомбардировщиков нарушился. Они поспешили разгрузиться и поскорее уйти. Истребители прикрытия ничем не могли им помочь: они были крепко скованы боем. Вначале "мессеров" было десять, потом пришло еще звено. Однако враг успеха не добился.
Тем временем в ударной группе остались двое - Клубов с Карповым. На них насело звено "мессершмиттов". Четверка прикрытия дралась выше с другой восьмеркой "мессеров".
Ведя бой на высоте 300-500 метров, Клубов и Карпов ходили "ножницами", свалили двух вражеских асов. Но на одном из разворотов Карпов запоздал - не выполнил в нужный момент поданную Клубовым команду, и "мессершмитт", поймав машину Карпова в прицел, зажег ее.
Карпов выпрыгнул из горящего самолета, когда до земли оставалось метров сто. Парашют не успел полностью раскрыться. Летчик погиб.
Клубов тоже возвращался на подбитой машине: в хвосте разорвался снаряд и перебил тягу управления рулем высоты. Истребитель оказался неуправляемым в вертикальной плоскости. Ручка свободно ходила от себя и на себя. Оставалось одно: покинуть самолет. Но Клубов пошел на риск, - стал управлять самолетом... триммером руля высоты с помощью троса, который, к счастью, не был перебит: то потянет его на себя, то отпустит. Истребитель понемногу реагировал на это. И еще - оборотами мотора.
Клубов привел свою машину, как говорят в авиации, на "честном слове", но сумел посадить ее. Истребитель сделал короткую пробежку - и замер. Винт не вращался. Вся машина была изрешечена. Тут и там зияли пробоины. Летчик спас самолет и сам остался невредим.
Это был риск, сочетавшийся с уверенностью, хладнокровием и высоким мастерством пилотирования. Я тогда еще раз убедился, какой это незаурядный летчик. Вспомнилось прошлое. Фронтовая жизнь свела меня с Клубовым еще на Северном Кавказе, под Тихорецкой. Полк отвели в тыл, и летный состав переучивался с истребителей И-16 на новую материальную часть. Здесь мы и повстречались.