Но мы все же поглядываем вверх: не появится ли "мессершмитт"? Небо-то прифронтовое, от него всего можно ожидать.
А цель нашей поездки необычная: мы совершаем экскурсию в Майданек. Он только что освобожден нашими войсками, и весть о страшных злодеяниях фашистских извергов разнеслась по всему фронту. Не укладывается в голове, что подобное могли совершить люди над людьми.
Не доезжая километров двадцати до Люблина, машина остановилась. Два польских офицера просят подвезти их. Потеснились, усадили их. Видно, что они фронтовики. У одного рука забинтована и подвязана. Он хорошо говорит по-русски, и когда рассказывает о злодеяниях фашистов, глаза его пылают гневом. Второй, помоложе, почти все время молчит, опустив голову, или в грустной задумчивости глядит куда-то вдаль. Первый объясняет нам причину: вся его семья была увезена гитлеровцами в Майданек. О судьбе своих близких он ничего не знает.
В Люблине они сошли.
За городом, на небольшой возвышенности мы увидели приземистые строения. Это и был печальной известности Майданек. Территория обнесена вокруг проволочными заграждениями в несколько рядов. Между ними оголенные электрические провода высокого напряжения. На небольшом расстоянии друг от друга - наблюдательные вышки, на которых установлены прожекторы. Ночью весь периметр проволочного забора освещался. Охрана дежурила круглосуточно. На ночь выставлялись еще и сторожевые собаки. Гитлеровские изуверы предусмотрели все, чтобы их жертвы не могли вырваться отсюда.
...Взволнованные увиденным, мы внимательно слушали экскурсовода-поляка. Он знает многие подробности: ему довелось испытать участь узника этого лагеря смерти. И только стремительное наступление советских войск спасло его от гибели. Работал он слесарем-водопроводчиком, видел все ужасы, творимые носителями "нового порядка".
- Каждая новая партия узников, поступавших в лагерь, тщательно проверялась по списку, - рассказывал экскурсовод. - Затем вновь прибывших отправляли в баню. В раздевалке узники обязаны были сдать золотые вещи, часы, кольца, чтобы, как им объясняли надзиратели, получить свои ценности после, при выходе. Но никто из них не знал, что за моечным отделением находилась... газовая камера. Люди вовсе и не подозревали, что они обречены, что их ждет смерть. После мытья им предлагали пройти "дезобработку". Двери камеры, до отказа набитой людьми, герметически закрывались, включалась подача газа - и несколько минут спустя все заканчивалось. С противоположной стороны подъезжали автомашины, открывалась тыльная дверь - и в кузовы уже грузились трупы. Их отвозили к специально предназначенной площадке. Тела укладывались штабелями вперемежку с дровами. Остальное довершал огонь.