Скоро наше внимание привлекли несколько силуэтов серо-дымчатых "мессершмиттов". Гитлеровцы дожидались, когда "илы" станут отваливать от цели, чтобы использовать их растянувшийся боевой порядок и обрушиться на них.
- Пошли вниз! - командует нам Покрышкин. Мы прежним строем следуем за его машиной. А в этот момент два вражеских истребителя последней модификации нагло пробиваются к хвостам "ильюшиных". Покрышкин не торопится атаковать врага. Он велит нам подождать и пропустить фашистов вперед. Вначале мы не поняли его замысел, не догадались, чем это вызвано. Но когда я глянул вниз и заметил, что расстояние, разделяющее штурмовики от истребителей противника, довольно большое, стало ясно, что "илыошины" находятся за пределами их огня. А гитлеровцы, проскочив вперед, оказались под угрозой нашего удара. Вот тут я и сообразил, в чем состоял замысел нашего наставника: он был явно рассчитан на верный и точный огонь.
- Атакую ведущего. Прикройте! - командует нам Александр Иванович.
Быстрое сближение с гитлеровцами, точный расчет, меткий, сокрушительный огонь сделали свое дело. Ведущий "мессер" вспыхнул и стремительно понесся к земле.
Гибель ведущего подействовала на ведомого. Тот резко отвернул в сторону. Младший лейтенант Чистов, ведомый второй пары, стал было его преследовать, но вскоре отвернул и занял прежнее место в строю. Он знал строгий наказ Покрышкина: ведомый пары атакует противника только в случае необходимости по команде ведущего.
А ведущий Чистова ему такой команды не дал, значат, его самовольная атака была бы нарушением дисциплины в воздухе.
КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЕДОМЫЙ
Шли боевые дни. Мы летали на прикрытие наземных войск, расчистку воздуха над передним краем. Часто разгорались воздушные бои, приносившие нам новые победы. Мы, молодые истребители, постепенно входили в строй. Теперь, возвращаясь из полета, каждый из нас мысленно благодарил Александра Ивановича за ту большую подготовительную работу, которую провел он с нами на земле.
В первых боях нам не пришлось действовать вслепую. Мы припоминали свои маневры, "атаки" с макетами и действовали так, как учил Покрышкин.
Мне уже довелось провести несколько воздушных боев, сбить "Хеншель-129". Покрышкин внимательно следил за действиями каждого из нас, присматривался, поправлял, учил.
Как-то, возвращаясь с аэродрома, он сказал мне:
- Ты ведь земляк, Голубев! Давай летать вместе. Я растерялся, не мог найти нужных слов для ответа. Мне оказывалось большое доверие - прикрывать уже известного к тому времени летчика страны. Александр Иванович, видимо, понял мою растерянность и мягко положил руку мне на плечо.