Андрей попрощался с Надей, небрежно облокотившейся о стойку. Барменша обворожительно улыбалась, наметанным взглядом определив, сколько Андрей накинул «сверх».
— Заходите, — пригласила гостеприимно.
— В следующую субботу, — уточнил Андрей.
— Я скажу Ванычу, — пообещала Надя.
— А я займу столик, — сказала Ела. — Идет? — Она запомнила словечко, которое часто, к месту и не очень, употреблял Андрей.
КОЕ-ЧТО ОБ АРИФМЕТИКЕ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Роман еще утром предупредил Лину, что у них сегодня будет гостья.
— Эта длинноногая Инка? — холодно спросила сестра. Она со звоном опустила на подставку сковородку с яичницей. Приготовление завтраков было обязанностью Лины. — Ешь, набирайся сил...
— Вульгарная ты какая-то стала, Лина, — поморщился Роман. — Вот и вчера вечером снова на стометровке асфальт шлифовала. Что тебя туда гонит?
— У меня переходный возраст. Я вступила в трудную пору созревания, превращения из девочки в девушку. Возможны нежелательные эксцессы... — Лина явно кому-то подражала.
— Ну вот, опять. — Роман отложил вилку, внимательно посмотрел на сестру. — Вместо того чтобы молоть чушь, объяснила бы по-человечески, глядишь, и я смог бы тебе в чем-то помочь.
— Это не чушь, а избранные места из лекции, которую нам читали в школе. Мальчишкам — про алкоголизм, а нам — про «созревание»... «Девочки, вы обязаны быть особенно внимательны в этот период к себе, не поддаваться искушениям, не искать простейших выходов для эмоциональной разрядки».
Лина говорила размеренно, тихим проникновенным голосом, воздев глаза к потолку, прижав руки к груди.
— И кто же лектор? — насторожился Роман.
— Наша классная: «Сегодня мы будем говорить с вами о вещах очень интимных. Все равно вы скоро все узнаете...» А мы давно уже все знаем, не маленькие.
«Даму Н.», Нелли Николаевну, призвать, что ли, на помощь? — растерянно подумал Роман. — Пусть бы поговорила с нею, наверное, есть вещи, о которых такие пигалицы могут беседовать только с женщинами». Он представил на мгновение «даму Н.» и отказался от этой мысли — понесет всякую чушь, еще обозлит сестренку.
— Вот что, — решительно сказал, — не знаю, что вам наговорили на вашей лекции, но, если ты будешь дурачиться, я тебя за милую душу выдеру папиным ремнем. Кстати, в жизни есть действительно немало проблем, к которым следует относиться серьезно.
— И говорить о них тоже надо серьезно, а не вот так, возбужденной скороговоркой. Она ведь чуть не давилась «интимностью».
— В этом ты права. Но ведь у тебя и свой ум есть.
— Ох, Ромка, Ромка, какой ты глупый. Конечно, я все понимаю. Но послушала бы наша классная, о чем девчонки на переменках говорят, ее бы удар хватил. А она все кудахчет, сюсюкает: «Девочки, девочки...»