— О чем задумалась? — прервал ее размышления Артем. — От обилия мыслей появляются ранние морщины.
Инна и не заметила, что вот уже долго они идут молча, и Артем искоса на нее поглядывает, удивленный ее необычным настроением.
— Так, ни о чем, — тряхнула прической Инна. Она старалась выглядеть беззаботной, не хватало еще, чтобы Князь догадался о ее тайных мыслях.
— Таким, как ты, много думать вредно, — продолжил Князь. — Смотри, Инка, выкинь блажь из головы, ничего тебе другого не остается, как только с нами. У тебя зарплата какая? — неожиданно спросил он.
— Девяносто, — машинально ответила Инна.
— А сапожки-гусарики на твоих изящных лапках тянут даже по магазинной цене на сто двадцать. Я уж не говорю о джинсах... Видишь разницу между твоими возможностями и потребностями?
— Вижу, — вздохнула Инна.
— Тогда вперед, без страха и упрека! От тебя, дорогая, зависит, сможешь ли ты устранить эти, как говорят экономисты, «ножницы». Или урезай потребности... Но умные люди всегда найдут эффективные пути для решения простеньких задачек на сложение-вычитание. В условиях дефицита и повышенного спроса только идиот не становится миллионером. Тебе, конечно, до миллионерши далеко, но без особых забот жить сможешь.
Артем нюхом чуял шатание среди своих подданных, в уме ему нельзя было отказать, и принимал свои меры. Иногда запугивал, иногда убеждал.
— Нет у нас условий для настоящего разворота, Инка, — серьезно сказал он. — А то бы я такие дела проворачивал, на черную зависть всем...
Это была любимая тема, говорить на нее Князь мог бесконечно, варьируя главную мысль: «не дают развернуться», и Инна, чтобы в сотый раз не слышать одно и то же, поспешно сказала:
— Мне пора, Артем, надо к родителям заехать.
— А я думал сделку с тобой отметить.
— Спасибо, Князь, в другой раз.
— Тогда еще один деловой вопрос. Ты у Жарковых дома была?
— Да, Роман приглашал.
— Ну и как?
— Кофе пили, музыку слушали, о жизни беседовали.
— Понятно. Говорят, у них в квартире шикарно, много клевых вещей? Ты ее внимательно рассмотрела?
— Квартира профессорская. А видела мельком, не буду же я шататься по комнатам...
— Присмотрись все-таки.
— Не пойму, зачем он тебе нужен? — с искренним недоумением сказала Инна. — Парень как парень. Кстати, совсем другой породы, чем мы. И в делах от него толку чуть. Скорее со своей наивной непосредственностью мешать только будет. Оставил бы ты его в покое...
Инна не видела, каким песьим блеском замерцали вдруг глаза Князя.
— Ненавижу! — срывающимся голосом сказал он.
— Кого? — изумилась Инна.
— Ненавижу таких вот уравновешенных, благополучных, как твой Роман! Чистюли проклятые!