…К вечеру мы вернулись «домой», в Подмосковье. Да, это был наш дом — основная база полка. Формирование его закончилось, ушла в прошлое суета обустройства, приемка и оборудование машин. Первые вылеты в тыл врага словно подвели черту под этой работой. Мы стали боевым подразделением, воинской единицей, одной большой семьей.
Наверное, поэтому у меня и возникло чувство дома, когда я вернулся с прифронтовых аэродромов в свою большую комнатку в общежитии, тесно уставленную кроватями, сбросил сапоги, снял гимнастерку… И только тут почувствовал, как устал за двадцать дней боевой работы. Откинулся к стене, и, казалось, не найдется силы, способной сдвинуть меня с места. Мое полусонное забытье разрушил техник старшина Н. С. Котов.
— Привет, — сказал он, улыбнувшись. — С возвращением.
— Привет, — улыбнулся и я. — А ты откуда?
— А-а, — махнул он рукой, — машину Когутенко из под носа у немцев увели.
Ли-2 старшего лейтенанта В. В. Когутенко в составе десяти других машин полка вылетел на бомбежку вражеской техники и скопления резервов в районе Полтавы. Задание выполнили, а на обратном пути у линии фронта самолет Когутенко взяли «в клещи» прожекторы врага. Зенитным снарядом поврежден двигатель. Радист успел передать: «Иду на посадку в Валуйки…» — и связь оборвалась.
— Представь нашу тревогу, — рассказывал Котов, — ведь мы уже знали, что немцы форсировали реку Оскол, что Валуйки лежат в полосе обороны и Ли-2 направился туда. Инженер эскадрильи и я получили приказ найти самолет и экипаж, отремонтировать двигатель и перегнать машину на базу. Мы вылетели в Валуйки, нашли их. Они сели невдалеке от передовой, замаскировали Ли-2 ветками и ждали нас с Лопаткиным. Работка, скажу я тебе… Прямым попаданием снаряда сорвало головку цилиндра, осколками повредило другие, порвало экранировку и электропровода коллектора зажигании, посекло лопасти воздушного винта, пробило обтекатели двигателя. Ну и так далее. А самолет-то мишень большая. Ремонтировались под огнем. Но пережили, сделали дело и машину перегнали, а здесь двигатель все же пришлось заменить — погнал стружку, — закончил он свой рассказ. — А вы как?
— Нормально, — сказал я. — У нас нормально. А здесь все живы, здоровы?
— Нет, — сказал Котов. — Не все. Погиб экипаж Гречишникова.
— Андрей погиб?!
…В конце марта 1942 года в окружение попала 2-я ударная армия в районе Новой Керести за рекой Волхов. С тяжелыми боями она пробивалась на соединение с главными силами Волховского фронта. Теплая весна залила водой дороги через болотистые места. Снабжение боеприпасами и продовольствием нарушилось. Нужной помощи окруженным войскам Волховского фронта оказать не могли.