Железнодорожная бригада, которая «перешивала» колею с немецкого на наш лад, встретила мою просьбу без особого восторга.
— Блок-таль дадим, — сказал, подумав, майор. — Если в залог документ оставишь.
У меня с собой были удостоверение личности офицера, партийный билет и диплом инженера.
— Могу оставить диплом, — сказал я. — Возьмешь?
— Давай. Но сроку тебе — двое суток.
Поздним вечером пробился я к самолету. Накрапывал дождь, колеса увязали в грязи, лошадь, надрываясь, еле волокла телегу. Сгрузили мы блок-таль и решили на ночлег идти в село.
— Останешься охранять машину, — приказал я мотористу Г. В. Ляпунову. — Автомат тебе оставляем. В случае чего успеем и мы прибежать.
На ночлег нас приютила женщина, у которой было четверо детей. Покормив их, уложив спать, она напекла из кукурузной муки блинов и нам. Мы знали, что немцы старательно похозяйничали в селе, отобрали скот, хлеб, к наша хозяйка делилась с нами последним. Что ж, тем благодарнее мы ей были. А сухая солома на полу показалась самой роскошной постелью изо всех, о которых ми могли мечтать.
Едва серый туманный рассвет заглянул в окно, поднялись. Но оказалось, что хозяйка встала раньше нас, напекла тех же кукурузных блинов, согрела морковного чаю.
— Зачем вы так? — попытался было отказаться от завтрака я. — Как-нибудь перебьемся.
— Ешьте, милые, ешьте, — тихо сказала она. — Может, и нашего батьку кто-нибудь накормит. Он тоже воюет.
Для удобства в работе выкопали глубокие пологие траншеи по ширине колес шасси и закатили в них самолет. А чтобы не нарушилась центровка и он не встал на нос, к хвостовой стойке привязали два баллона со сжатым воздухом. Пока раскручивали болты и гайки, меня не покидала мысль: где же взять треногу? Без нее, одной блок-талью, мы не сможем снять мотор ни тем более навесить новый. Придется снова ехать к воинам-железнодорожникам. Вчера майор мне не дал треногу, может, сегодня сжалится. Но у знакомого старика лошади дома не оказалось — старуха уехала на ней в соседнее село.
— А ты, сынок, дрючки возьми. Жердины дубовые, — посоветовал старик, когда я объяснил ему ситуацию. — глядишь, выручат вас.
Это был какой-никакой, а выход. Сделали из жерди треногу, связав вверху тросом, навесили блок-таль. Размонтировали и сняли воздушный винт, потом мотор с моторамой. К вечеру переставили на нее новый мотор. Шел дождь, стемнело.
— Переносные лампы надо бы включить, — сказал Ляпунов.
— Отставить, — приказал я. — Посадим аккумуляторы, как моторы запустишь? Будем собираться в село.
И снова мы держим под дождем путь по раскисшему полю. Темнота навалилась со всех сторон, идем на лай собак. С собой несем отработанное масло и немного бензина — в подарок хозяйке и в надежде на то, что удастся выменять на ГСМ хотя бы с десяток картофелин у ее соседей. Удалось.