Наконец наступило утро. Эбби стояла у посадочной полосы, ожидая прибытия миссис Каплан. Миссис Каплан, у которой она хотела отнять дочь.
Ветер стих, в воздухе стояла прохлада. Курорт был засыпан пылью и песком, но служащие уже расчищали дорожки, вынимали из бассейнов ветки и поднимали брезент над птичьим вольером.
Шум моторов вслед за шумом моторов появился самолет. Эбби обхватила себя руками. Офелия стояла между Эбби и Дэвидом и ждала женщину, которую она тридцать три года считала своей матерью. В ее душе царила сумятица. После стольких лет перестать быть членом семьи, к которой она принадлежала… Сестры, брат. Множество тетушек, дядюшек и двоюродных. Дед Авраам, говорящий: «Она не наша»…
Но это означало, что ее ребенок тоже не их. Может быть, он даже и не еврей. И ему не грозит опасность умереть от болезни Тая-Сакса.
Самолет остановился, на землю спустили трап. Первыми по нему сошли Капланы.
Норману и Розе Каплан было под семьдесят. Плотная и седая Роза была ниже мужа. Когда они приблизились, Эбби протянула ей руку, но Роза Каплан обняла ее ладонями за щеки.
— Мать моей девочки, — сказала она с такой нежностью, что Эбби чуть не заплакала. — Мы хорошо заботились о вашей дочери. Любили ее как собственное дитя. Я сожалею, что ее отняли у вас. Мы не знали этого. Нам сказали, что она из еврейского детского приюта, что ее мать умерла.
Они доехали на автомобильчике до бунгало Эбби, где их ждал накрытый Ванессой стол.
Пока Ванесса разливала чай, к которому никто не притронулся, Эбби коротко рассказала о своем прошлом, последующих поисках ребенка и показала Капланам отчет частного сыщика. Мистер Каплан молча прочитал документы, положил их на стол и вздохнул.
— Поскольку нам сказали, что мать девочки умерла, мы не боялись, что в один прекрасный день она встанет из могилы.
Офелия смотрела на своих родителей. Дэвид сидел с ней рядом на диване и держал за руку.
— Значит, это правда? — спросила она.
Роза грустно посмотрела ей в глаза.
— Мы с твоим отцом были женаты пять лет, а детей все не было. Я обратилась к врачам. Они сказали, что я не могу иметь детей. Мы решили усыновить ребенка, но хотели, чтобы он был евреем. Наш адвокат сказал, что знает человека, который занимается такими делами. Мы были в приемной, и я случайно услышала, что он говорил по телефону с человеком, которого называл Бейкерсфелтом. Через неделю он позвонил и сказал, что одна еврейка умерла, родив здоровую девочку нашей крови. — Миссис Каплан комкала носовой платок. — А еще он сказал, что на этого ребенка существует очередь, и намекнул, что есть способ опередить других желающих.