— И чего говорила?
— Честно говоря, и повторять стыдно… но, в общем, бессвязно как-то, ругается матерно и еще кое-что, — попытался объяснить отец.
— Ехать сюда не хотела, убийством угрожала… — предположил истопник.
— Во-во, — удивился контр-адмирал прозорливости старца, — а вы откуда знаете?
— Зверь в ней сидит… — авторитетно заявил истопник.
— Какой еще зверь? — не понял приезжий.
— Нечистый.
— На вроде солитера, что ли?
— На вроде, — подтвердил истопник.
— Вообще-то гастроскопия ничего не показала… — засомневался гость, — а вы уверены?
— Да знаком я с ним.
— С кем? — не понял приезжий.
— Со зверем этим, ну да ладно… — подытожил старец, — ждите меня здесь, я сейчас…
И он скрылся в служебном помещении собора.
Когда старец Анатолий покинул гостей, Настя села на корточки, обняла колени руками и стала опасливо вглядываться в лица святых, которые, как ей казалось, наблюдали за ней. Контр-адмирал с видом экскурсанта прошелся по собору, разглядывая фрески и развешанные по стенам иконы.
Вдруг открылись Царские врата, и на амвон вышел истопник в полном облачении, в мантии, с посохом. Настя поднялась с пола и пошла, лая и мяукая, навстречу старцу. Не дойдя несколько шагов до отца Анатолия, она громко закричала петухом.
— Приказываю тебе: Изыйди! — громко сказал старец, сильным голосом, который невозможно было подозревать при его одышке и хрипоте.
Настя снова закричала по-петушиному, но гораздо тише.
— Изыйди нечистый дух! — повторил старец снова.
Настя опять закричала петухом, но совсем тихо, как бы издалека.
— Изыйди! Оставь божье создание! — грозно повторил старец в третий раз.
Женщина молчала. Потом спросила:
— Ты Иисус Навин?
— Я не Иисус Навин, я Анатолий, — сказал старец властно, — завтра утром придешь сюда к отцу Филарету, исповедуешься и причастишься.
В знак согласия женщина кивнула головой. Тогда старец снова скрылся за царскими вратами. Настин отец, который с удивлением наблюдал за происходящим стоя в стороне, подошел к дочери и взял ее за руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Хорошо, папа, — ответила женщина.
— Может, правда поможет, — неуверенно сказал он.
В этот момент в дальнем приделе храма послышался кашель, он начал приближаться и через минуту к Насте и ее отцу подошел истопник в своем обычном виде, а именно в засаленной рясе сшитой из цветных лоскутков. Он тяжело дышал, воздух со свистом вырывался из его груди. Видимо, происходившая до этого процедура отобрала у старца много сил.
— Пошли со мной, — выдохнул истопник и направился к выходу из собора.
Настя и ее отец покорно пошли за ним следом.