В голосе купца слились испуг и тревога. Демид быстро оглянулся.
Свеоны, или кто они там были на самом деле, еще не достигли рощи. Владий отставал от них шагов на тридцать. Самое же поразительное заключалось в том, что все трое бежали… не по земле! Легкий белесый туман, стелющийся над лугом, под их ногами сгустился и потемнел. Там, где ступал Гуннар, он становился синевато-лиловым, напоминая грозовую тучу, и Гуннар с каждым шагом поднимался по этой туче все выше и выше.
Его соплеменник кричал что-то нечленораздельное и отчаянно старался не отставать. Владий держался за раненый бок, его мотало из стороны в сторону, но и он упрямо следовал за беглецами.
По лагерю вдруг захлестали порывы ледяного ветра, какой случается среди лютой зимы. Очумело заржали кони. Раздались крики:
— Колдуны! Нелюдь!..
— Отродье Триглава!..
Обозники спешно хватались за оружие, а кто потрусливее — прятались под телеги. Демиду стало не по себе.
— Это все Гуннар, — перекрывая вой ветра и конское ржание, крикнул под ухом Демида старик Ярец. — Он лицом изменился, когда браслет схватил! Будто постарел на сорок лет. Я сам видел!.. А двинуться не мог — он мои руки-ноги околдовал. Пропадет синегорец-то!..
Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Люди испуганно озирались, ожидая еще какой-нибудь колдовской пакости. Но, кажется, новой опасности вблизи не было.
Лиловая туча теперь напоминала огромную гору. Вершиной она упиралась в небеса, и настоящие — не колдовские — облака проплывали мимо, не касаясь ее. Разглядеть кого-либо на этой горе было невозможно.
— Что будем делать, старшой? — спросил Ставр.
— Не знаю, — искренне признался Демид. — Деваться нам все равно некуда — скоро солнце зайдет… Подождем пока.
Владигор усилием воли остановил кровь. Большего он сейчас не мог сделать: чтобы рана затянулась, требуется хотя бы недолгий отдых и полное спокойствие.
Лиловый туман, сквозь который он продирался, кое-где был разорван и висел клочьями, как линялая шерсть на хребте дряхлого волка. Владигор надеялся, что это следы, оставленные беглецами.
После него туман разрывался схожим образом, значит… Да что значит?! У Владигора голова шла кругом. Он понимал одно: нельзя дать злодеям скрыться, нужно вернуть Браслет!
Когда послышались голоса, он тут же замер, боясь, что обрывки сиреневого тумана рассеются и выдадут присутствие третьего — лишнего. Хвала Перуну, не заметили!
Говорили грубо, не подозревая о возможном свидетеле.
— Ты посмел бросить меня! Ты нарушил законы Рогатой…
— Что ты понимаешь? Щенок, поскребыш! Не сумел даже ударить толком — и мне пришлось одурманивать этого молокососа Родьку.