Суворов расхохотался.
-- А ты, скромник, приоденься получше. Тут замучили меня местные юнкера да ратманы со своими тяжбами. Буду посылать тебя распутывать эти дела и говорить мне, на чьей стороне справедливость. Я знаю, что ты криво не скажешь.
А насчет справедливости, теперь будешь мне помогать ее устанавливать. Думаешь, я сам все узнаю? А знать уж приходится много, даже такого, чего бы и не нужно знать, — и генерал тяжело вздохнул.
Я собрался с духом.
-- Ваше высокопревосходительство, а можно мне порою в университет здешний на лекции ходить?
-- Опять премудрости жаждешь! Ну поищи ее здесь, раз в Киеве не нашел. Да, заодно, когда мы наедине, можешь называть меня по имени-отчеству, как Егорка.
А Егор ухмыльнулся:
-- Думаешь, здесь чего-то найдешь? Местные профессора спесивые, сволочи, да, по-моему, почти все туповатые зубрилы. А ежели и есть здесь кто на самом деле умный, то он очень сильно себе на уме.
Генерал еще чуть-чуть посидел, и сказал нам:
-- Тебя, Егорка, я к награде и к повышению в чине представлю. А тебя, Антон, ни за что! Таких пройдох, как Егорка, немало, и его не уволокут, да и справиться с таким цыганищем мало кто может: другого он тысячу раз объегорит и подкузьмит. А ты, Антон, — редкий фрукт. Ежели тебя распознают, живо в столицу заберут. Ну а там чуть побудешь в фаворе, да потом скоро тебе за твои речи язык урежут и в Сибирь закатают.
Генерал поднялся, и мы распрощались и вышли. У меня неожиданно появилось чувство, что первый шаг сделан. Но вот куда? И что именно в разговоре наводило на этот шаг? Уж не Егорка ли здесь корень проблемы? Не обхитрил бы он всех и не подкузьмил бы он целую Россию, а то и целый мир! Но, с другой стороны, прав генерал, таких жуликов всегда было много… А вот если такой жулик оказывается в решающем месте и в решающее время… Не сможет ли он повернуть историю, как это сделал Талейран? Ну что же, первая гипотеза есть, пригляжу за Егоркой.
Но как обидно: Яковлев-то свою проблему чуть не в один день решил, а я за пять месяцев только один первый шажок сделал! Что же это за бяка, которая здесь имеется? Судя по темпам, это не срочное спасение чего-то или кого-то, а скорее неспешное распутывание какого-то безнадежно сплетшегося гордиева узла.
Я вышел из канцелярии. Домой идти сразу не хотелось. Пошел куда глаза глядят и куда ноги несут. Из-за угла вылезли три подозрительных пьяных типа. Инстинкт сработал: я вжался в стенку в дверном проеме, чтобы пропустить их и не ввязаться ни во что. Но они направились ко мне, и один из них, дыша перегаром и ухмыляясь, потребовал по-немецки: <<Кошелек или жизнь!>>