Не повезло только девушке в сером плаще. Когда прозвучала команда, она как раз была строго на середине между трейлером и дверью, замешкалась, не зная, куда бежать, и упустила время. И – осталась на месте, попытавшись, как воробышек, спрятаться за брошенными книжными пачками. В суматохе обертка одной из пачек разорвалась, и на асфальт просыпались уже знакомые мне опусы писателя Черника. Я сам себе пообещал: если выпутаюсь из этой передряги, обязательно куплю такую книгу и прочитаю. Должен же я знать, из-за чего люди рискуют жизнью. Может, и вправду бестселлер?
Тем временем человек со шрамом опять проорал наверху нечто угрожающее и вновь пальнул вверх. Если он хотел таким образом очистить поле боя, то достиг обратного: испуганная девушка только еще сильнее съежилась под хлипкой защитой нескольких книжных пачек. «Сюда! Сюда беги!» – полузадушенным голосом приказывал шеф из дверей склада. «Прячься!» – громким шепотом призывали коллеги со стороны трейлера, что только усиливало неразбериху.
Как ни верти, пачки вместе с девушкой оказывались ровнехонько на линии огня. Мое желание немножко пострелять поверх голов своих преследователей сразу как-то прошло. Любой мой выстрел мог вызвать три ответных выстрела, а тогда молоденькой грузчице уже наверняка не спастись.
– Эй! – крикнул ей уже я сам и, когда она испуганно повернула в мою сторону свою головку, я изобразил рукой, свободной от пистолета, чтобы она немедля улепетывала в любую сторону. Но она не поняла меня, и осталась на прежнем месте. Так заяц, предчувствуя неминуемую смерть, складывает ушки и уже не шевелится. Девушка возле книжных пачек, по-моему, собиралась погибать. И это мне категорически не нравилось.
Вооруженная троица, между тем, начала медленно, очень медленно, но спускаться по злополучной лестнице, двигаясь неумолимо в мою сторону. А я все еще пребывал в каком-то ступоре, не решаясь на активные действия. Странно, но и троица не спешила переходить к пальбе. То ли у них был план взять меня живым, то ли они – как и я – боялись попасть в девушку. Тогда это не киллеры, подумал я. Тем наплевать, жертвой больше, жертвой меньше, какая разница… И не Стекляшка – тамошних братьев-разведчиков тоже приучают не церемониться… Кто же они такие, дьявол их разбери? И что им от меня-то надо?
Словно бы отвечая на этот вопрос, незнакомец со шрамом воскликнул, обращаясь именно ко мне:
– Хенде хох!
Это был уже полный бред. Абсолютная и безоговорочная психушка. Троица определенно сбежала из желтого дома, подумал я с тоской. Никаких других объяснений этому возгласу на немецком языке у меня не было. Я, конечно, слышал, что до войны примерно в этих краях существовала какая-то республика поволжских немцев и что сейчас-де поговаривают об ее восстановлении. Может, это летучий отряд каких-нибудь немецких сепаратистов? Но я за годы работы на Лубянке сроду не слышал ни о каких немецких сепаратистах в центре России. Или они только что появились, пока я отвлекался от текущих сводок, занимаясь Партизаном и убитыми физиками?