– Замнем сегодняшний эпизод, – подтвердил я. – Для ясности. И, кстати, лично я считаю, что там, в Праге, в 91-м, виноваты были не вы, а тот, кто вас послал…
– Старый пенек, – опустив глаза, пробормотал бывший майор, а ныне старлей. – Он теперь персональный пенсионер. Мемуары, сука, пописывает. Мол, с юных лет боролся с КГБ внутри КГБ. А когда посылал нас в Чехословакию с этой гребаной миссией, так соловьем заливался про интернациональный долг и все такое… Придавил бы гада, да руки марать неохота.
Я посмотрел на его руки. Кажется, мне очень повезло, что я не оказался международным террористом Нагелем. Иначе мне бы, пожалуй, несдобровать.
– Все обойдется, – сказал я универсальную утешительную фразу. Когда нечего сказать, а молчать неловко, она лучше всего подходит.
– Спасибо еще вашему генералу Голубеву, – добавил бывший майор, не поднимая глаз. – Всего только понизил в звании. А собирались вообще вытурить из органов. Куда бы я пошел с такой-то рожей? Ну, в охрану. Склады сторожить…
– Это, значит, вас там зацепило? – бестактно брякнул я, тут же обозвав себя мысленно сволочью. Утешил, называется. Наступить на больную мозоль – вот как это называется. Проклятая любознательность! Когда-нибудь она меня сведет в могилу. Вдобавок ко всему я и так почти был уверен, что шрам – подарочек из Праги. Вид шрама вблизи не оставлял у меня сомнений. Чешской, явно чешской была та граната.
Коваленко поднял глаза. И в них я неожиданно обнаружил вовсе не обиду на мое хамское любопытство, а глубокую задумчивость.
– А знаете, капитан, я не жалею, что так вышло, – медленно проговорил он. – Нет, звания, понятно, жалко, да и физиономия моя теперь… Но кое-чему эта чертова миссия меня научила. Например, сначала думать, а только потом стрелять в человека… Как-то прежде у меня получалось наоборот.
Я невольно прокрутил в памяти весь эпизод своей недружественной встречи с Коваленко и его парнями и признал про себя, что чехословацкий его опыт спас и меня. Чуть-чуть азарта – и мы бы покрошили друг друга в этом дворике. Так что спасибо родине Швейка, вразумила.
Вдвоем мы покинули гостиничный холл и двинулись в направлении автомобиля, который гостеприимно распахнул дверцы, ожидая нас. Оба оперативника и шофер уже были на месте.
– И как вам Саратов? – спросил я у Юрия по дороге к «волге».
– Приятный городок, – рассеянно проговорил он. – Спокойный. Только вот монументы эти дурацкие до сих пор раздражают…
Он очень похоже изобразил Ленина с простреленным запястьем, и я немедленно и окончательно простил старшему лейтенанту Коваленко трагикомедию со слежкой и погоней.