Все эти мысли, пока еще не высказанные вслух, не прибавили сеньору Ферми особого оптимизма.
– Не могу поручиться за всех ученых и тем более за членов партии, к которым, увы, не имею чести принадлежать, – тщательно выбирая слова, проговорил Ферми, – однако на нашей кафедре мы отнюдь не заносимся ввысь в своей гордыне. Мы не дерзаем объяснять поступки нашего дорогого дуче. Мы всего лишь пытаемся, в силу наших скромных способностей, объяснить, что может произойти в результате бета-распада урана. Эти наши изыскания никоим образом не бросают тень ни на внешнюю, ни на внутреннюю политику правительства. Более того. Лично я всегда полагал, что смешивать политику и литературу, политику и науку – это большая ошибка…
Произнеся последнюю фразу, Энрико Ферми тут же прикусил язык. Сам того не желая, он процитировал высказывание врага государства сеньора Бенедетто Кроче. К счастью, куратор не обратил внимания на кощунственную цитату.
– Вы, ученые, – печально сказал он, все еще рассматривая пустую кружку, – считаете нас, простых партийных функционеров, остолопами.
«Верное наблюдение, – отметил про себя Ферми. – И пока первое за весь разговор…» Вслух же он сказал с фальшивой горячностью:
– Да разве мы рискнули бы…
– Бросьте! – перебил сеньор Литторио. – Уж я-то знаю вашего брата. Вы занимаетесь своей мудреной наукой на деньги государства, а в промежутках между своими опытами ругаете дуче, хихикаете над нашими партийными приветствиями и пренебрегаете государственными праздниками, не желая посещать торжественные мероприятия.
«Так и есть, – сообразил Ферми. – Сейчас он припомнит октябрь прошлого года и мое дезертирство с официального собрания… Как я тогда не догадался заранее запастись медицинской справкой?»
Энрико Ферми уже приготовил покаянную гримасу, однако сеньор куратор неожиданно заговорил совсем о другом.
– Не думайте, что нам самим так уж нравятся эти спектакли, – сказал он, доставая из-под стола и встряхивая большую оплетенную бутыль.
Судя по звуку, бутыль была уже пуста. – Но это НУЖНО, сеньор Ферми. Римское приветствие, все эти песнопения и лозунги, памятные даты и чествования партии необходимы. Необходимы для того, чтобы движение сохраняло свой пафос. Так было, кстати, и в античном Риме.
С этими словами сеньор куратор придвинул к себе кружку Ферми, а затем, к громадной радости ученого, задумчиво перелил остатки граппы в свою посуду. И – немедленно выпил.
– Нам хотелось бы, – произнес он подобревшим голосом, – чтобы люди, составляющие цвет нации, были заодно с нашим движением. И большинство уже на стороне дуче. Однако мы искренне желали бы, чтобы в ряду наших союзников наряду с именами Маринетти, Тосканини, Маркони и Пиранделло значилось бы имя выдающегося итальянского физика Энрико Ферми. Особенно учитывая ту роль, которую играют ваши исследования в деле обороноспособности страны…