Я хмыкнул про себя, подхватил свой дипломат и уже намеревался возвращаться к справочному киоску, как вдруг… Да нет, не может быть, показалось! Осторожно скосив глаза, я понял, однако, что ничего мне не показалось. Просто заговорили мои профессиональные инстинкты: позже, чем нужно, конечно. Но в нашем деле лучше поздно, чем никогда.
На площади меня элементарно пасли.
Очень грамотно, умело, высококлассно пасли. По меньшей мере трое саратовских джентльменов вели за мною скрытое оперативное наблюдение. Хвост, говоря по-русски. «И кто же, интересно, это может быть?» – подумал я. Для парней из Стекляшки – диких или даже штатных – такой уровень наружки был не по плечу. Или я долгие годы сильно недооценивал заведение на Рязанском проспекте.
Делая вид, будто я поглощен разглядыванием свадебного кортежа, я попробовал прикинуть возможные пути к отступлению. Перспективы казались безрадостными. В беге по пересеченной местности (через площадь и сквозь толпу покупателей гуманитарной помощи) я не имел особых преимуществ: мои опекуны выглядели и помоложе, да и чемодан не прибавил бы мне скорости. Выдвинуться на проспект и поймать тачку? Но вон та бежевая «волга» почти наверняка поедет следом, и, возможно, та серая «нивка» тоже принадлежит моим соглядатаям. Куда бы я ни отправился на своих двоих или на четырех колесах – форы у меня нет. Стало быть, придется искать нестандартное решение. Сможете найти среднее арифметическое между четырьмя колесами и двумя ногами? Я нашел ответ через десять секунд: два колеса. Там, где пехота не дройдет, где бронепоезд не промчится, автомобиль не проползет… Правильно: там пролетит ржавый драндулет, гибрид самоката с газонокосилкой.
Я прибился к толпе ценителей подержанных шмоток, приценился к подозрительной расцветки курточке, а затем словно бы невзначай похлопал по ветхому кожаному сиденью драндулета.
– Неужели эта рухлядь способна ездить? – иронически осведомился я у хозяина. Реплика моя была произнесена таким мерзким тоном, что парень в спецовке на бретельках промолчать не смог. Он отложил в сторону маечку, которую уже собрался было взвешивать, повернулся ко мне и надменно ответил:
– Эта, как вы говорите, рухлядь способна развивать скорость до семидесяти километров в час.
Я мельком взглянул в сторону своих шпионов. Те, похоже, не проявляли пока никакого беспокойства. И в самом деле – куда бежать, везде все схвачено. Узкий проход в чугунной ограде театрального сквера, расположившегося сразу за барахолкой, никто из соглядатаев не рассматривал всерьез как путь моего отступления. К тому же я не подавал никакого вида, будто заметил слежку, и моя попытка к бегству стала бы для пастухов полной неожиданностью. Очень хорошо. Теперь пора немного раззадорить моего будущего спасителя.