Мне, конечно, безумно интересно почитать про Азамата, но я не хочу демонстрировать недоверие. Потом как-нибудь почитаю.
-- Всё нормально, -- говорю с ободряющей улыбкой и подписываю контракт. -- Это я по поводу наших рожи строю, не обращай внимания.
Он всё ещё выглядит встревоженным, и мне это не даёт покоя. Украла душу, надо же. Это вам не наши писаки, провозглашающие, что "любить есть высшее наслаждение". Как страшно, что мой неосторожный жест может причинить ему столько тревоги.
Ладно, будем делать исключительно осторожные, позитивные жесты. Беру его за руку, сжимаю легонько и говорю с проникновенной улыбкой и придыханием:
-- Я тебе верю.
Эта зараза ржёт. Блин, а я тут пафос развожу...
-- Извините, со мной это бывает, -- кается он с широченной улыбкой. -- Просто я очень хочу, чтобы вы остались у нас.
Эх, капитан, говорил бы уж начистоту, "у меня". Интересно, скоро ли дозреешь признаться?
Правда, тут мне приходит неприглядная мысль: с его-то самооценкой и отношением ко мне, может, и никогда. Вот чёрт. С другой стороны, ну признался бы он сейчас, и что бы я стала делать? Предложила повстречаться полгодика, пока определюсь со своими чувствами? Нет, он, конечно, чудовищно милый и предупредительный, но всё-таки мужик, который стесняется меня лишний раз потрогать, довольно неудобен в эксплуатации. Да и на вид он действительно страшен. Нет, лишать социальных привилегий за внешность -- нонсенс и просто отвратительно. Но то, что я так думаю, вовсе не значит, что мне приятно на него смотреть. Я, знаете ли, не слишком принципиальная и фанатею по тем же актёрам, что и все. Хотя, конечно, если я вдруг захочу почувствовать себя хрустальной вазой...
А как он на меня смотрит! Боже, чтоб на меня Кирилл хоть раз так посмотрел. И вот ведь странно -- обычно, когда ненужный ухажёр настолько открыто проявляет заинтересованность, хочется держаться от него подальше, да и вообще как-то не по себе становится. А я только смущаюсь. Может, мне просто мужика надо... Два года уже вдовею, однако. Подумать только, какая верная оказалась.
Однако я и правда смущаюсь и опускаю глаза в поисках какого-нибудь отвлекающего манёвра.
-- Надеюсь, я не нарушила каких-нибудь норм поведения этим подарком?
Азамат тоже кидает взгляд на моё произведение.
-- Нет. Хотя последний раз мне что-то самошитое дарила мать, и то ещё до совершеннолетия, кажется, -- произносит он задумчиво, и вдруг одёргивает себя: -- Надеюсь, это не звучит, как жалоба.
-- Да нет, -- пожимаю плечами. -- У меня у самой тоже только от мамы самодельные вещи, -- говорю задумчиво, и тут до меня начинает потихоньку доходить, какая это степень близости. Ох ты ж ёлы-палы. Надеюсь, он не очень быстро привыкает к хорошему обращению, а то как бы не возомнил чего-нибудь. Впрочем, один взгляд на то, как он осторожно тыльной стороной пальцев разглаживает складочку на моём подарке, быстро меня успокаивает: не возомнит. Я ему пару вагонов барахла успею сшить прежде, чем он начнёт видеть за этим нечто большее.