И Ковалев рассказал Сотникову о своей идее. Чем больше он рассказывал, тем задумчивее Сотников становился, а когда адмирал окончил, он еще несколько минут сидел молча, переваривая услышанное. А потом спросил:
— Вообще, это, конечно, может сработать, но ты думаешь, нам хватит для этого сил?
— Разумеется, нет. Но прелесть ситуации заключается в том, что никто, кроме нас, этого не знает. Ты посуди сам: что о нас известно? Очень немногое, если вдуматься. Империя здесь давно превратилась в легенду, даже, возможно, в сказку. В страшную сказку, кстати — во времена становления и роста империи ее солдаты постарались создать своей стране имидж сверхдержавы, не останавливающейся ни перед чем. И что вдруг происходит? Из ниоткуда появляются имперские корабли, причем число их постоянно меняется, и походя завоевывают крупнейшую и сильнейшую державу региона. И объявляется это всего-навсего борьбой с сепаратизмом. Вот скажи мне теперь, соседей это к осторожности располагает?
— Ну… Да.
— Замечательно. Теперь: самого неосторожного, и не самого слабого соседа, вздумавшего пощупать этих самых имперцев за вымя, разносят в клочья, причем делают это не напрягаясь, силами всего четырех кораблей. Так?
— Так.
— И вот теперь получается такой момент: о нас неизвестно ничего — ни нашей численности, ни наших баз, ни того, какие силы в случае нужды придут к нам на помощь. Известно только, что мы подавляюще превосходим всех технически и ни перед чем не останавливаемся. Ну и еще теперь про нас будет известно, что наши солдаты — самые крутые в обозримой части галактики. Как считаешь, это достаточный повод для того, чтобы не предпринимать опрометчивых решений?
— Ну, вообще-то, да, — вынужден был признать Сотников. — Расы, лишенные инстинкта самосохранения, до космической эпохи, как правило, не доживают.
— Ну вот, и я тебе о том же. А пока они будут все думать, взвешивать, мы успеем не то что старые корабли отреставрировать — мы новых понастроим. И экипажи худо-бедно обучить успеем, хотя как раз экипажи для этого барахла можно и из местных набрать, так что сил у нас будет с избытком. Причем не факт, что после нашего предложения они вообще рискнут друг с дружкой объединяться.
— Насчет предложения — это ты, конечно, интересно придумал. Особенно слово «предложение» в этом контексте шикарно звучит.
— Ну, как звучит — так и звучит, нам не до лингвистических изысков. Главное, суть передает точно — мы предлагаем им остаться живыми.
— Ой, рискованно… Мы ведь их, считай, на понт берем.
— Хе-хе… Ты вспомни, как мы крабов на пальцах развели. Считай, силами одного лейтенанта. Думаешь, эти будут круче? Что-то сомневаюсь, империя их била уже не раз. Думаешь, почему они так отставали технически, что даже сейчас их космические технологии в большинстве своем не дотягивают даже до уровня местного человеческого флота? Да потому, что империя опускала их всех, причем многих не по одному разу. А некоторых, кстати, и вообще стерла в порошок.