— Я устроилась в отдел «Вечерние платья». Я добилась там всеобщего признания, но главное — мне хватало времени, чтобы ухаживать за мамой. Смотри, — протягивает мне Лючия вставленную в рамку статью из журнала «Нью-Йорк», в которой рассказывается о салоне для новобрачных в «Б. Олтман». Заголовок гласит: «Лючия Сартори — матушка всех невест». Как иронично, что неудавшаяся невеста стала помощницей для сотен нью-йоркских девушек, которые были заняты поисками свадебного платья.
— Когда скончалась ваша мама?
— Когда мне исполнилось почти сорок семь лет.
— Вот почему вы так и не уехали в Голливуд? — спрашивает Кит.
— Именно.
Кит откидывается на спинку кресла и смотрит на стену:
— Тетушка Лю… эти обои, их вы клеили вместе с Рут, я права?
— Да, — улыбается Лючия.
— И здесь была ваша студия?
Лючия кивает.
— Тогда где же ниша для шитья и окно с видом на сад?
— Комнату поделили на две части, — тихо говорит Лючия.
— Они посмели забрать у вас полкомнаты? Это преступление! Кто осмелился на такое?
— Это мой племянник Тони.
— Как подло! То есть, вы имеете в виду что это сделал Тони Сартори — мой мажордом, Тони Изоляционная Лента, милый малыш, который родился вслед за умершей Марией Грейс? Это он отнял у вас половину?
— Да. Все большие комнаты были разделены напополам. Больше комнат, больше прибыли, понимаете.
— Омерзительно! Простите, Лючия, но такому нет прощения.
— Самое грустное в этой истории, что он сделал это сразу после смерти моего брата. Не прошло и месяца, как Роберто умер, а Тони уже вступил во владение домом и все устроил по своим правилам.
— Лючия, не хочу показаться невежественной, но разве не вы должны владеть домом? Если умерли все ваши братья, то по закону дом принадлежит вам.
Лючия медленно качает головой. Очевидно, есть нечто, что она до сих пор пытается осознать.
— После смерти папы все имущество перешло к маме. Когда она заболела, то переписала все на Роберто, а у Роберто было четыре сына. Роберто придерживался старых правил, более строгих, чем у папы, и был убежден, что семейное имущество всегда должно оставаться во владении мужчин. Так все и произошло. Конечно, Роберто настаивал, чтобы его сыновья заботились обо мне, и теперь они уверены, что исполняют просьбу отца. Думаю, моя комната сегодня дорого стоит. Если между нами возникает какая-то неразрешимая проблема, то я снимаю трубку и звоню Розмари, которая приструнивает своих мальчиков. Ничего, могло быть и хуже.
— Но ведь это нечестно! Вы ухаживали за своей мамой! Семья должна благодарить вас, отплачивать вам чем-то.
— Роберто так не считал. Заботиться о семье — долг порядочной дочери.